В ответ на эти примитивные обвинения Флёр лишь вскинул брови, глядя на девку брезгливо-снисходительным взглядом. Уж явно что он не был особо высокого мнения о ее умственных способностях и о том, как следует вести беседы с тем, кто способен переломить тебя одним вдохом. Ну да, сейчас пока не способен. Но не думает ведь девчонка, что она и весь ее сброд дружков-смертников сможет сдерживать стихийного демона вечно? Конечно, Флёр и на месяц и более не рассчитывал, которые он тут уже провел... Впрочем, дни для него уже давно сгладились в одну бесконечную череду. А пока он "спал", то вообще выпал из реальности на неопределенный срок и сейчас не смог бы сказать, сколько же времени провел здесь, в этом долбаном замке.
Хотя... Он не может, но ведь может она, так?
Снова Флеурис остановил на Кендре пристальный цепкий взгляд. Он разглядывал ее, словно пытался раскусить, понять, что же за человек находится перед ним. Жаль, что нет возможности применить магию. Придушить девку, пригрозить, даже просто подвесить за патлы над пропастью. Заставить свою жертву говорить Флеурис мог самыми разнообразными методами. Все смертные чего-то боятся, и каждый страх отыскать попросту невозможно. Но точно известно одно - все смертные боятся смерти. Боятся, что за той гранью ничего нет и они попросту рассыпятся в прах. Впрочем, как показалось Флёру, с Кендрой можно было и по-хорошему начать. Она ведь и не должна знать, что тоже числится в верхушке списка смертников. И участь ее предрешена. Она тут сидит, вся такая из себя невинная и чистая. Давеча едва не проблевалась, как пришлось кровь демону пустить. Ведь сейчас никто не запрещает тюремщику и арестанту просто поговорить, так же? Раз уж всё равно сутки куковать наедине друг с другом. Кендра еще, пожалуй, не самый худший вариант...
- О, в данном случае выродок - это ничуть не оскорбление, - с легкостью и беспечностью отмахнулся Флёр. - Выродок - это... Хммм, я имею в виду  эдакую особенность. Как белая ворона среди черной стаи, которая слишком отличается и которую потому все пытаются скопом заклевать. Что касается меня, думаю, ты знаешь, почему ты мне не нравишься, - он пожал плечами, так как для него само его отношение к антимагичке было очевидным. Кендра могла быть распрекрасной умничкой, первой красавицей на деревне, великой воительницей и искусницей постельных утех, но всё это теряло свой смысл, когда она - фактически полярное для стихийного демона существо. Для Флёра было естественно желать ее смерти, так же как она наверняка желала бы оказаться подальше от демона и не видеть его больше никогда.
Пока их разделяла пентаграмма и пока Флёр чувствовал себя относительно сносно и хотя бы ощущал магию, Кендра раздражала не так сильно. Но тут и гадать не стоит, чтобы предположить дальнейшее развитие событий.
- Ты ведь знаешь, что ты теперь привязана ко мне до самой своей смерти? - всё также беспечно поинтересовался демон. - Ты ведь знаешь, что я бессмертен, а твой хозяин не сможет найти способа меня приручить. Я по секрету тебе скажу, - он наклонился вперед, едва ли не касаясь лбом невидимой стены пентаграммы, и доверительно прошептал, - этого способа не знает никто, он нигде не записан, его нигде нет.
Вы будете искать его бесконечно, - после этих слов он снова откинулся назад, посетовав, что даже колченогого стульчика ему никто не предложил и приходится морозить задницу на холодном плиточном полу. - Ты представляешь себе это? Ты всю свою жизнь будешь привязана ко мне, как собачка. Мне-то плевать, я могу и шестьдесят лет прождать, могу и больше. А ты? Сможешь? - прищурившись, Флёр разглядывал ее ладную фигурку и вслух, но словно бы говоря сам с собой, размышлял о том, насколько время беспощадно к смертным. Вот кожа покроется сеточкой морщин. Вот обвиснут щеки и бока. Вот глаза потеряют свой блеск, а пышная шевелюра поредеет настолько, что начнет проглядывать лысина. А он, Флеурис, останется по-прежнему таким же, каким Кендра его видит. Бессмертные умеют ждать. Они не ценят время.
- Ой-ой, ну просто-таки кровожадного монстра из меня делаешь, - скривился Флёр, когда антимагичка предположила, что он-де собирается всех убить. Конечно, собирается. Но ведь Кендре необязательно об этом знать, так же? Пусть себе догадывается и строит предположения, но уж подтверждать их демон не станет. Пока не выберется из своей призрачной клетки. - Мне просто любопытно, где я оказался. Разве это не естественно? - на последующие вопросы девушки он с нескрываемой насмешкой фыркнул, - я знаю, для чего я понадобился твоему Мааа...стеру, - перекривлял он последнее слово, - а ты не задавалась вопросом, для чего ему нужно меня приручить? Что он хочет делать дальше с демоном, который - гипотетически - будет выполнять любое его желание. Уточню: с демоном, который может щелчком пальца уничтожить города.
Ни хрена она не задумывалась. Она, как зомби, выполняла приказы и за это ее гладили по белокурой головке и обещали горы сладостей. Как не задумывалась она, насколько правильно вообще всё это. Ведь если она такая правильная и неиспорченная, какой кажется, то почему исполняет приказы местного козла с волшебной палочкой?
"Тихо", - Флёр вдохнул, выдохнул и заставил себя сдержать готовые вырваться яростным взрывом порывы. Всему своё время. Пока что Кендра должна думать, что демон присмирел и ничего плохого от него ждать не следует.
- И естественно, меня интересуют подобные вопросы. Тебя бы не интересовали? - он склонил голову набок и в таком положении с тем же прищуром разглядывал девку. - Я не помню, что я делал, когда вы призвали меня, - тут он признался в этом и вслух, и самому себе. Неожиданное открытие знатно его озадачило.

В ответ на эти слова Флёр в который раз закатил глаза. Ему досталась в собеседницы девка, упрямая и бестолковая. Вот, спрашивается, чего ты рогом уперлась в одни ворота, когда тебе говорят, что существуют и другие точки зрения? Что, ты мнишь себя умнее и осведомленнее? Ты, которая всю свою коротенькую жизнь проторчала в одних стенах и мир знаешь только из книжек да с чужих слов? Ох уж эти люди! Ох уж эти смертные, которые не способны принять чужое мнение, каким бы правильным оно ни было, только лишь потому, что звучит оно из уст ненавистного врага.
Флёр махнул на Кендру рукой, будто потерял всякую уверенность, что девчонка хоть чему-то обучаема. Или же ей так засорили здесь мозги, что она ничуть не лучше некромантских зомби, ведомых чужой магической волей. Демон, не пряча взгляда, бесцеремонно пялился на антимагичку, будто выискивал у нее мельчайшие признаки такой вербовки в бездумные фанатики. Ну там татуировка соответствующая на лбу, нездоровый блеск в глазах, резко возникающая слепая ярость в ответ на оскорбление ее любимого Мастера в частности и замка в целом.
Кстати, в какой-то момент Флеурису показалось, что ярость действительно вспыхивает. Разве только Кендра умудряется ее крепко держать под уздцы и старается не выпускать наружу, но практики, видать не хватает. Наверное, в замке она мало с кем сталкивается лоб ко лбу или, если сталкивается, то предпочитает удрать, чтобы не получить в нос. А тут ведь можно не бояться, можно хорохориться, стоя рядом с клеткой, умничать, не боясь отдачи.
Смертные... одним словом.
- То есть ты действительно согласна всю свою жизнь провести тут? Посвятив ее мне? - демон наигранно округлил глаза. - Это похоже почти что на милый семейный очаг. Разве только не хватает консуммации, - продолжал он всё это с совершейнейшей серьезнейшей миной, но в то же время внимательно следил за реакцией Кендры. Пусть даже он не может свернуть ей шею, зато может поиздеваться вдоволь. По крайней мере, она среди всех стражников - самая забавная. Ее сородич, белобрысый эльф, тоже выделялся, но с ним говорить Флёр не желал. Предпочитал всё же молчать и испепелять взглядом.
Снова в который раз Кендра вызвала у демона снисходительную улыбку. Так улыбаются, пожалуй, когда маленький несмышленый ребенок начинает чудить, в то же время уверенный в несомненной правильности своих действий. Наверное, Кендру нельзя было винить в столь однобоком мышлении, раз уж она ничего не видела и не знала другого. Но Флёр по этому поводу ее не винил, он предпочитал издеваться, да еще и так, чтобы она не сразу усекла, когда и как затягивают ее в круговорот слов.
- А ты, значит, своего хозяина знаешь хорошо? - ухмыльнулся он. - И для чего же я ему? Для чего ему именно я?
Флёр и впрямь не знал ни одного человека (или представителя иной расы), который бы решился призвать и приручить демона не ради собственной выгоды. Его призывали и в прошлом. Всегда все хотели практически одного и того же: власти, богатства, исполнения желаний. Иногда Флёр действительно шел навстречу и соглашался составить контракт. Он честно (ну или почти честно) исполнял свою часть сделки, получал свою свободу и далее наслаждался последствиями необдуманных человеческих желаний. Никто и никогда не призывал демонов по каким-то иным предпочтениям. Так что Флеурису было просто любопытно узнать, какие предположения на этот счет построит Кендра, раз считает, что захватывать власть и разрушать города Мастер не станет. А что же он станет делать?
То, что подчинить Флёра невозможно, он знал наверняка. Никто не в курсе его истинного имени.
Когда уже ослабнет эта долбаная пентаграмма настолько, чтобы ее можно было прорвать?
Скрипнув зубами, Флёр снова напряженно улыбнулся. Нужно просто ждать, надеяться на чужую оплошность, не оплошать самому, не прекращать попыток делать подкопы изнутри. Упорность и труд всё перетрут.
- Не знаю, что ты делал до призыва, но во время его ты испепелял взглядом, ругался и угрожал всем расправой.
- Я это и сейчас делаю, - лениво протянул демон. - Плохо, конечно, что приходится обходиться только словами. Большинство стражников считают себя всецело в безопасности. Те, что поумнее, просто молчат. Что, естественно, не означает, что я им не оторву головы.
Пока он молчал и пытался вспомнить ситуацию, после которой оказался в Кэботе, в зале повисла тишина. Настолько тонкая, что слышно было даже, как тихонько дышит Кендра.
- Последнее, что я помню... - неуверенно проговорил демон, уставившись каким-то отстраненным пустым взглядом в стену, - как сжег свой дворец на Пальмовом архипелаге, - это, конечно, было очень куцо описанное воспоминание. На деле же по тем событиям можно было написать целую книгу, яркую, страстную, эмоциональную. Ему казалось, что всё это было словно вчера. Словно вчера он птицей сидел неподалеку, глядя на пылающее здание и бесновавшуюся рядом айрэс. И в то же время складывалось впечатление, что тут что-то не то. - Я помню это так ясно, будто случилось вчера, - обозначил он свои сомнения вслух.

Ну, в голове демона испокон веков водилось огромное разнообразие греховных мыслей. Если бы Кендра заглянула туда хоть на миг, то узнала бы много нового. Все те книжки, в которых она познавала ночные занятия мужчин и женщин, и в сравнение не шли с тем, что мог бы ей поведать демон. И даже показать. Ну, конечно, не будь она антимагом и не изнуряй несчастное магическое существо одним своим присутствием. С антимагами разговор короткий - башку долой и всё. Сейчас они с Кендрой вели пространные беседы только потому, что другого варианта не было. Флёр заперт, а его тюремщица всё осторожничает. Не дает подобраться к ней, не позволяет себя спровоцировать. Наверняка ее до потери пульса напугали демоном и его силами, что она предпочитает даже не смотреть в сторону пентаграммы.
Обрисованные перспективы Флеуриса не напугали. Ну или он сделал вид, что не напугали. Помнится, когда-то на спор он превратился в собаку и жевал собачью еду из собачьей чашки, деля эти харчи с самим хозяином чашки. Причем пугали этим зверюгой так, мол, злобный и матерый, к нему не подобраться, отгрызет всё, что к нему протянешь. Говорят ведь, что собаки чувствуют чужой страх и потому нападают. У Флёра же такого чувства сроду не водилось, так что в итоге спор оказался выигранным, пусть даже и изначально условия выдавались такими странными. Для демона не было ничего невозможного.
И вся настоящая ситуация виделась ему лишь временным затруднением, не более того. Пусть даже это "временно" растянется на месяцы. Для бессмертного существа месяц - что минута для простого человека. Разве только от безделья маешься, потому что в этой чертовой пентаграмме даже книжки никакой нет. Интересно, а если попросить у нее книжку, что она ему кинет? Сказки тысячи и одного дня?
А еще Флёра раздражало то, что Кендра не отвечала прямо, а ходила вокруг да около, отбрехиваясь ничего не значащими фразами на прямые вопросы. Ведь он спрашивал ее мнения, а она крутилась, как уж на сковородке.
- Так, ответь нормально, - уже прямо в лоб повторил Флёр свой вопрос, - зачем ему я и почему именно я? Ну, конечно, на твой скромный взгляд, - прибавил он с ехидной улыбкой. Эта улыбочка словно приговаривала следом, мол, ну что может знать простая пешка в большой игре. Если она бахвалится, что хорошо знает своего хозяина, то пусть и отвечает. У нее ведь есть своё мнение? Своё, а не то, которое ей втемяшили здесь за сколько-то там лет.
Ну и начались расспросы. Флеурис поморщился, будто ему подсунули кислючий лимон под нос. Воспоминания о тех днях были такими живыми и яркими, словно случились вчера, хотя демон каким-то чутьем чуял, что им уже годы и годы. Но как отличить одно от другого, когда память услужливо подсказывает: да ты сжег к чертям свой дворец буквально на днях, Рену кинул в то же время, тоже мне герой, решил великодушно ее оставить, дабы она не страдала от происков в твою сторону. А больше ничего после этих эпизодов и не было. Куда-то провалились почти пятьдесят лет жизни.
- Сжёг и сжёг. Тебе-то какое дело? - недовольно рыкнул он в ответ. Он также ясно помнил и свои эмоции в тот момент, переживать их заново и уж тем более кому-то о них рассказывать тоже не хотелось. Слишком они были остры для него в этот момент.
То, что беседовать на эту тему демон не хочет, кажется, было очевидно. Но то ли Кендра решила попытаться зайти с другой стороны, то ли по своей наивности ничего не заподозрила, то ли попросту проигнорировала его слова, продолжая расспросы. Вроде бы аккуратно, плавно старалась подвести к тому, что сама хотела выяснить.
- Дворец как дворец, ты что, дворцов не видала? - но на удивление, в этот раз Флёр ответил уже чуточку спокойнее. - Пальмовый архипелаг, не слышала никогда что ли? Чему тебя тут учат вообще, в этом каменном гробу? На юге находится, жарко там, пальмы растут, как из названия понятно. Море, пески, красивый закат... - на последней фразе он замолчал, снова глядя перед собой в пустоту. Ему вспомнилось, как они с Реной поднимались по высоченной каменной лестнице, высеченной в утесе. И на одном из поворотов остановились, чтобы полюбоваться закатом. Он еще нашел ей цветок с синими лепестками, который в названии был созвучен с именем самого демона.
- А что, у вас тут пленников не принято кормить? - встрепенувшись, словно от глубокого сна, спросил вдруг он. - И поить. И я не о воде.

Участь оставаться здесь неведомое количество времени не пугала Флёра, но и не нравилась ему. Он, едва задумывался о бесцельно потраченном по воле глупых смертных своем времени, начинал звереть, а сдерживать свою вспыльчивую импульсивную натуру ему удавалось с трудом. Сейчас он держал себя в стальных рамках лишь по той причине, что не хотел давать повода своим охранникам злорадствовать и потешаться. Сам же демон был заключен в клетку, из которой не мог выбраться и отомстить. Но воображение ему рисовало всяческие красочные кровожадные картины, как эта месть будет воплощена в жизнь. Ведь рано или поздно она всё равно свершится. И Кендра, не будь дурой, понимала, что она оказалась втянута в игру, в которой ей не победить. И Мастер, о котором она отзывалась с таким трепетом, вызвал того, с кем ему не совладать. Да, допустим, он подготовился чуточку лучше, чем все его мертвые ныне предшественники. И всё же итог будет один. Смерть.
Кендра была словно волна. Она то раздражала демона так, что он передвигал ее в очереди смертников прямиком за Мастером на верхушку пьедестала, то вызывала даже чувство сродни умилению. Казалась такой невинной и неиспорченной, без своего мнения, без собственных мыслей. Будто в ее пустую голову каждый, кому то было нужно, был готов засунуть любую идею, и Кендра бы слопала ее за милую душу. И в то же время Флёр недоумевал: чем его собственные идеи хуже? Разве не должна такая любознательная дама впитывать их куда охотнее, нежели от тех, кто прожил в этом мире лишь малую каплю? Кендра в таком случае проявляла немалое упрямство. Она отзывалась на другие слова, которые были изречены устами тех, кто одаривал девушку комплиментами и хвалил. И неважно, насколько всё это - истина. Женщины любят ушами.
- Если бы он хотел защитить с помощью меня замок, то почему бы не предложить мне контракт? - Флёр неожиданно ощутил себя совершенно расслабленным. Он словно не на холодном каменном полу сидел, а на горячем песке под теплым солнцем того самого Пальмового архипелага. Демон был в своей стихии, и в данном случае речь не о воздушной. - Какой демон откажется от контракта? Особенно если предложить ему что-нибудь важное и желанное, - при этом Флеурис смотрел прямиком на Кендру, дабы она ничуть не усомнилась в том, кого имеет он в виду. - Как думаешь, если я побеседую с твоим хозяином и предложу ему такой обмен, он согласится?
Желания смертных бывают такими жалкими. Вот хочет кто-то заполучить свою цель и идет по головам. Неужели можно предположить, что остановится перед последним рубежом, когда позади долгий и тернистый путь?
Флёр вздохнул. Он всё еще был уверен, что выкарабкается сам и никаких соглашений по этому поводу ему заключать не потребуется. Кендра была слепо предана Мастеру. Аллюрен, тот так вообще старался и близко не подходить к отграничивающей черте. В сторону пленника не смотрел, а если и смотрел, то лишь для того чтобы с презрением скривиться.
- Даже любопытно, почему меня либо боятся, либо ненавидят, - вскользь отметил демон. Обращался он, конечно, к Кендре, но в то же время предполагал, что ответа не будет. Вряд ли хозяин или кто-либо еще внедрили достойный ответ в ее голову. Знают ли эти люди, что есть стихия и почему ее существование так важно для всего мира? Знают ли они, как связаны стихийные духи Альмарена с самой основой мироздания? Или для них всё это - лишь пустые слова, суть которых остается за гранью понимания?
Флеурису не хотелось вспоминать прошлое. Те мгновения, к которым Кендра заставила его обратиться, были одними из самых печальных. Демон не любил терять то, чего не хотел терять, но в тот день, полвека тому назад, он поступил так, как посчитал правильным, а не так, как желал сам. Возможно, это было редкое проявление его бескорыстия. В принципе, не свойственное ему.
- Откуда бы мне видеть дворцы? Я же не выходила никуда.
- Картинки полистай, - буркнул Флёр недовольно. Мало того что тема зашла не из веселых и уж точно не с Кендрой демон бы на нее решился заговорить, так еще и пожрать да выпить никто не чесался принести. - Я могу не есть, а могу есть хоть камни, - всё тем же недовольным тоном продолжил он, - но это не значит, что я этого не делаю. В конце концов, это единственная доступная мне здесь приятность. Ну разве только... - Флёр сделал самое простое и невинное выражение лица, на которое только был способен, - ты еще разденешься...
Не то чтобы она его слишком привлекала. Но она была единственной женщиной среди тьмы мужиков, а женское тело глазу куда приятнее мужского. Особенно если прикинуть, насколько полукровка скромна и стыдлива.
- Я принесу всё к своей следующей смене. - То ли решила сжалиться, то ли отвязаться, то ли задобрить. А неважно. Главное, чтоб бутылка была и в ней плескалось что-нибудь определенно алкогольное.
- Только не сидр и не какой-то там эль, - настроение чуть улучшилось, раз будущее грозилось стать чуть менее мрачным под воздействием спиртного. - А еще я рисовать люблю. Притащи мне лист бумаги и карандаш. С тебя ведь не убудет.
Рисовать он действительно любил и получалось у него на удивление хорошо. Ну и если Кендра действительно всё достанет, то можно будет смягчить гнев на милость и рассказать ей про тот чертов Пальмовый Архипелаг. Сейчас у Флёра не было на то желания. Да и авансом выдавать награду не хотелось.
Вскоре сутки полукровки закончились, пришел кто-то другой, а Кендра смогла уйти, чтобы вернуться к пленнику спустя почти неделю.

Демон снова посмеялся. Да он и не ожидал ничего другого от девчонки, которая с рождения зомбирована своим учителем, как будто тот вместо ее мозгов вложил свои и за нее разговаривал. Ему было даже любопытно, насколько она способна мыслить самостоятельно, на какие вопросы готова отвечать не заученными фразами, а именно так, как сама считает правильным. Но Кендра упрямо твердила одно и то же. Во всяком случае, в том, что касалось Мастера и Кэбота, никакого толку от антимага для Флёра не было. Можно было бы попробовать раскрутить кого-то другого. Не всегда ж белобрысая девка будет сидеть тут, изображая из себя охранницу. Поболтать ради болтовни с ней, конечно, можно. А вот чего-то толкового она не знает всё равно. Так что Флёр сделал себе заметку в уме: выжать из девчонки еду, винцо, какие-нибудь полезные вкусности и штуковины, которые она могла бы притащить без споров. Заболтать ее ничего не значащими беседами, лишь бы, как говорится, язык проветривать. Хотя, быть может, Флёр еще не махнул рукой на попытки переубедить упрямую тюремщицу. В конце концов, он задавал ей такие вопросы, над которыми только ленивый бы не задумался.
Ведь действительно - зачем Мастеру понадобился такой сильный демон? И неужели у мага, способного призвать и заточить стихийное существо, нет запасного плана, если все остальные прогорят? Флеурис усмехался своим мыслям. Он живет в этом мире слишком давно, чтобы видеть глупую наивность Кендры и хорошо разбираться в порочности человеческой натуры. Пусть даже Кендра слепо верит своему хозяину. А вот отвечает ли он тем же ей - тот еще вопрос.
Впрочем, рано еще было над чем-то конкретным размышлять. Флёр всего лишь дал Кендре зацепку и ведь действительно подумывал о том, что, если у него не выйдет вырыть магический подкоп под пентаграммой, можно предложить хозяину замка сделку. А если тот окончательно отчается в поисках способа подчинения (который знает только сам Флеурис), то может и согласиться. Будет забавно наблюдать, как рушатся воздушные мечты и идеальный образ Мастера в глазах белобрысой полукровки.
Так что на ее саркастическую и плохо замаскированную издёвку демон ничего не ответил. Лишь недобро сузил глаза и наградил Кендру тяжелым взглядом, не сулящим ей впоследствии ничего хорошего. Наверное, к казни отрыванием головы прибавилось еще и скармливание акулам. Флёр не собирался ей тут душу изливать. Он бы и имени Рены не произнес в ее присутствии, как, наверное, не рискнул бы говорить об айрес вслух даже самому себе. Будто крылатая могла откликнуться на зов, чего Флёр одновременно и желал, и не желал. А так как был сейчас пойман в клетку, как мышонок на кусочек сыра, то еще раз убеждался, что ему и Рене не по пути. Целее будут ее белоснежные крылья вдали от сумасбродного демона.
Следующий вопрос касательно любви тоже был нагло Флеурисом проигнорирован. Все эти высокие материи, высокопарные чувства от демона как за неприступной и непробиваемой каменной стеной. Да и если бы он готов был раскрыться перед кем-то, этим кем-то уж точно не была бы Кендра. Она в какой-то мере могла быть даже милой, но когда лезла не в своё дело, то мысли о том, как ее златовлаская головешка оказывается нанизана на кол, начинали казаться совсем уж реальными.

Неделя для Флёра прошла скучно. Ему было настолько скучно, что он, время от времени изнывая от безделья и в сердцах бросая попытки расковырять незримую стену пентаграммы, начинал творить всяческую магию прямиком внутри своей клетки. Превращался в смерч и крутился там волчком, заставляя тюремщиков в изумлении пялиться и разводить руками. Людишки, видевшие подобное впервые, не знали, что и делать. Некоторые даже сразу же мчались к кому-то из старших, за что получали выволочку: кому было сказано не отлучаться ни на миг со своего поста!
А потом Флёр просто растворился в своей стихии - вернее, в том клочке ее, что содержалась в пределах проклятого рисунка на полу. Оставался невидимкой, попросту витая в воздухе. Ох и крику было-то, когда горе-охранники прибежали обратно!
- Пленник сбежал! Пленник исчез! - и они бы бросились обратно, поднимая всех в Кэботе на уши, если б учитель не шел следом и не одернул двух полудурков:
- Идиоты! Пентаграмма целая, куда он из нее может деться! Он просто использовал заклинание невидимости!
"Ну не его, допустим", - мысленно проворчал демон, однако в целом человечишка был не так уж и далек от истины. И всё же Флёр не упрощал задачу безмозглым простачкам, оставаясь витать в воздухе незримым.

А когда прошла неделя и на своё наверняка ненавистное дежурство заступила Кендра, Флеурис дожидался ее с особым нетерпением. Она обещала притащить ему что-нибудь выпить, пожрать (обещала же?) и порисовать. Демону в этой клетке-одиночке уже было впору с ума сойти, так он был готов хотя бы художествами заняться. И если прежде он витал облачком под самым куполом пентаграммы, то с появлением Кендры мгновенно материализовался и даже прикрылся той тряпицей, что служила ему в качестве одежды.
- О, я ждал тебя! Принесла? Вижу, что принесла, - он с энтузиазмом уставился на ее ношу и тут же вопросительно изогнул бровь, - но как ты собираешься мне всё это передать? Смотри, но-но, за черту тебе заходить нельзя.

Да пусть бы и зашла за черту, разве демон-то против? Рисунок одной и другой пентеграмм бы лопнул от воздействия антимагического поля, а Флёр бы тут же на голову Кендре швырнул какой-нибудь шкафчик или любой тяжелый предмет, попавший в поле его зрения. Ну и естественно, на том бы демон не ограничился. Стоило бы ему просочиться за рисунок, и всё... Кэбот бы умылся в крови своих жителей. Но пока что все эти фантазии так и оставались фантазиями. Флёр не отказывался от них, а просто откладывал. Рано или поздно... Да, рано или поздно.
Пока что пленник обрадовался тому, что девчонка притащила с собой нечто действительно важное. На то, что он щеголяет перед ней совершенно без одежды, Флеурису было плевать. Он так-то вообще не обращал внимания на эти человеческие предрассудки, да и к тому же формы тела были, во-первых, отнюдь неплохи, а во-вторых, не воспринимались как настоящее. Настоящим у демона был другой облик, а этот, жалкая форма смертного, всего лишь способом общаться с подобными. Так что Флёр даже не сразу понял, чего это Кендра запинается, как девственница в первую брачную ночь. Да и пусть спасибо скажет, что прикрылся - исключительно ради нее.
- Давай, давай... Чего там плещется? Кажется, я слышу славный разговор добротного виски, - с интересом он поглядывал на поднос и гадал, какие вкусняшки приготовила для него местная кухарка. На подносе стояло еще и явно что-то горячее, будто только-только снятое с огня. В любом случае от одних мыслей о том, что он впервые за время заключения здесь получит капельку удовольствия, Флёр приходил в благоприятное расположение духа. А если бы еще и выпивки было много, если бы ее было настолько много, чтобы демон чуточку охмелел, то тогда, кто знает, быть может, Кендра бы и услышала какие-нибудь истории из прошлого. Которыми интересовалась ранее и любопытство по которым было нагло проигнорировано.
Как девчонка собралась транспортировать посылку, вопрос всё еще оставался открытым и действительно интересовал Флёра. Сама-то она, понятное дело, за очерченную границу не перейдет. Бросать будет? Так содержимое подноса поразлетается по стенам зала и уж точно не долетит до демона. Вряд ли Кендра способна точно метнуть такой снаряд на двадцать метров и не расплескать ценную ношу. За еду было бы не так обидно, как за выпивку. И Флёр был уверен: если она разобьет, разольет или еще как-нибудь испортит то, что он уже в своих фантазиях с удовольствием смаковал, он заставит ее нести новое. Не знал наверняка как, но точно знал, что заставит.
Не повезло безликому, который на своё несчастье оказался рядом и которому Кендра впихнула посылку с четким указанием доставить до границ крайней пентаграммы. У него, кажется, и выбора-то особо не было, вдобавок она ему там еще чем-то умудрилась голову задурить, ибо шипела ему на ухо как змеюка, правда, самих слов Флёр не слышал. Зато потом следил за каждым шагом стражника, надеясь, что тот вот-вот оступится, да хотя бы просто коснется мыском сапога магической линии, нарушит незримые стены, и тогда демон будет свободен. Хотя бы из одной пентаграммы, а уж вторую разрушить можно попытаться собственными силами.
"Бросать еду... бросать выпивку! Ну вообще! Головы поотрываю, если хоть капля прольется", - мысленно заверил Флёр. Но он был действительно готов поймать посылку, как только она пересечет границу пентаграммы и можно будет воспользоваться магией. Магия для Флёра была так же естественна, как для человека - рука или нога. Так что демон со своей стороны сделал всё, что полагается. Если и пролилось несколько капель из высокой миски с супом, то лишь на поднос. Остальное же осталось целым, невредимым и аппетитным.
Принимаясь за трапезу, первую за сколько-то там месяцев, демон отсалютовал Кендре жареной куриной ножкой.
- Не думал, что ты действительно это сделаешь, - признался он чуть погодя. До последнего оттягивал момент встречи со спиртным, зная, что то у него обычно надолго не задерживается. - Хорошо, что ты принесла это. Голодный демон - злой демон. Сытый демон - чуточку менее злой демон. Пьяный демон - вообще почти не злой демон, - завершив таким образом инструктаж по усмирению злых демонов, Флёр теперь принялся за еду полноценно.
Но потом его энтузиазм чуточку угас. Потому что из мешка, где были сложены рисовальные принадлежности, он извлек листы бумаги и кусочки угля.
- Что это? - по вопросу, заданному тоном "ты что - дура?", можно было понять, что тут Кендра не угодила. Не угодила вообще. - Ты когда-нибудь пробовала рисовать углем по, мать его, бумаге? Где ты вообще бумагу взяла? Да еще и такую чистую, холеную. Если уж тащила уголь, то надо было глиняные или деревянные дощечки присобачить, а если взяла бумагу, то грифель или карандаш. Ты вообще хоть представление имеешь о том, как, чем и на чём рисуют?
Нахмурившись и поняв, что с рисованием ему не светит, Флёр решил, что настало время утопить горе в бутылке. Где там она, родненькая?

То, что Кендра не ждала благодарности, делало ей честь. Конечно, Флёр и не собирался никого благодарить. Он вообще считал, что ему должны и обязаны, даже если он притом пленник. Впрочем, своё пленение он продолжал считать временным затруднением, из которого в любом случае найдется выход. Может, выходить придется по головам - оно было бы и к лучшему.
Однако, несмотря на свой мерзостный характер, демон действительно был рад приходу Кендры. Он даже не мог толком сказать, что доставило ему больше удовольствия - она сама или то, что она принесла. Но когда он получил в руки мешки и поднос с едой, то на какое-то время об антимаге забыл напрочь. Еда радовала тоже сама по себе, тем более что была вкусной, сытной и горячей. Флёр видел, какой удивленный взгляд бросила на него притом Кендра. Ну что ей сказать? В мире не так много вещей, могущих доставить тебе удовольствие. Еда и секс - одни из них. Кому-то еще нравится что-то рушить или созидать. Кому-то - впитывать в себя знания, аки губка морскую воду. А Флеурис не брезговал такой вот примитивщиной. Конечно, куда больше, чем еде, он был рад хорошему крепленому спиртному и рассчитывал, что Кендра принесет ему не бутылочку разбавленного мочой вина, а нормального алкоголя. Демон, привыкший испокон веков к самому лучшему, был готов теперь возмутиться и по этому поводу тоже.
- Что это? - он принюхался к горлышку бутылки, заткнутой пробкой, словно действительно ожидал учуять запах мочи. Потом поднял взгляд на Кендру и долго пытливо смотрел на нее, ничего не говоря. Покривился, уже вот-вот был готов ляпнуть что-нибудь крепкое и матерное, но в какой-то момент почему-то передумал и поставил бутылку на пол рядом с собой. - В вашем сарае нет нормального алкоголя? Вино потягивают только жеманные дамочки в салунах да девоподобные мужички с томными взглядами, отставив притом мизинчик.
Фыркнув, он потер бороду и принялся за потрошение сумки с художественными принадлежностями. Те его совсем уж разочаровали. Как и, судя по очередному взгляду в сторону Кендры, умственные способности полукровки. Ну вот как, ка-а-ак можно было к листу бумаги принести кусок угля? Флёр перехватил этот писчий атрибут в руку, поднес к глазам и повертел в разные стороны, будто прикидывал, к чему оно пригодно. Обида Кендры ему была до задницы. Всё равно девчонке от него никуда не деться, как и ему от нее. Хочет или не хочет, а будет сидеть тут, слушать его, морщить свой маленький носик и пытаться отбиваться словесно от нападок, которые, несомненно, никуда не денутся.
Если Кендра старалась воззвать к совести демона, то старалась зря. У него ее попросту не было. Он не чувствовал себя виноватым, да и в принципе ему было плевать на то, как девушка отреагирует на его слова. Флёр считал, что весь этот Кэбот и без того на столетья вперед задолжал ему основательно, так что то, что Кендра всё еще жива - считай, для нее подарок.
- Боюсь, что книжкой ты от меня не отделаешься, - издевательски заметил Флеурис, которому эти обидки со стороны антимага казались сущим ребячеством. Он уже подкрепился, затем попробовал-таки вино, нашел его премерзким. Впрочем, не стал выбрасывать, а оставил до лучших времен. В конце концов, случаются такие моменты, когда хочется выпить хоть что-нибудь. - Умная девочка, раз не ждала от меня благодарности. Честно говоря, даже не знаю, что это такое. Никогда с ней не сталкивался. Это съедобное? А оно умеет разговаривать? - он строил наивные глазки и, без сомнения, продолжал издеваться над своей тюремщицей.
Но вдобавок она, отделенная от него книгой, не видела, что демон делает. А он, доев всё съестное и отставив ненужное, действительно решил порисовать. Только не на бумаге - бумага не была готова выдержать твердый нажим угля. Флёр рисовал прямиком на полу. Неожиданно для нее, Кендра сделала пленнику огромное одолжение, дав уголь вместо карандаша или грифеля. Ведь именно этот неправильной формы черный кусочек выводил достаточно толстые ровные линии, соединяющиеся в итоге в цельный рисунок. Даже несколько.