Реакция наставницы на маленькую шалость с эльфийским языком показалась Эйнеке более чем отличным поводом обращаться к Лане исключительно подобным образом. По крайней мере пока она не найдет в себе смелости ему возразить. Конечно, и доводить эльфийку юноша не намеревался, но отступать как-то уж было грешно. Возможно он пересмотрит это свое решение, но никак не раньше, чем возьмет свой трофей. Забавно смущающийся и очаровательно раскрасневшийся трофей. Видя, как пылают от смущения кончики чужих заостренных ушей, Эйнеке лишь усмехнулся. Быть может, он и впрямь неверно воспринял флирт наставницы, слишком серьезно отнесся к тому поцелую и всем этим заигрываниям, однако... интуиция говорила об обратном, как и поведение Ланатиэль. Стала бы она смущаться, если бы он для нее оставался всего лишь учеником? И стала бы она отзываться, принимая его вызов? Нет. Скорее всего нет. Подобное не вязалось с его логикой и восприятием, казалось абсолютно лишенным смысла, да и определенная доля самолюбия тут имела место быть. Какой мужчина согрешит мыслью о том, что совершенно не интересует понравившуюся женщину? Он из кожи вон вылезет, но придумает себе как минимум с десяток всяких оправданий и доказательств того, что он не так уж и плох, а потому достоин внимания. Тем более Эйнеке и не рассчитывал на то, что Лана прямо так вот уж сразу признает свою несколько отличную от допустимой симпатию к нему. Все же она его наставница, а между наставником и учеником должна сохраняться определенная дистанция. Правда, дистанцию эту Ланатиэль уже давно нарушила сама. Пускай отрицает свой недопустимый интерес, если ей это угодно и, если ее смущает сам факт наличия подобного чувства, больные тоже отрицают наличие смертельного заболевания на определенных стадиях, свой ход в их игре она сделала, подтвердила свое участие. Теперь пускай разгребает последствия.
- Иногда ты меня неверно оцениваешь, моя девочка, - вновь протянул эту фразу Эйнеке, но на этот раз уже целиком на певучим эльфийском наречии и с чуть снисходительной усмешкой губах. Юноша не мог смолчать в ответ на довольно дерзкий словесный выпад со стороны его «жертвы». Ее стоило мягко осадить, дать понять, что так просто девушка не выкрутится и уж тем более не одолеет его в его же игре, да еще и по навязанным правилам. Разумеется, если не воспользуется магией, в которой пока была куда сильнее Эйнеке. Да ей не составило бы особого труда обойти его блоки и овладеть разумом, но… это неинтересно, скучно и банально. Фактически равно проигрышу и признанию своей несостоятельности как девушки. Настоящая девушка в состоянии укротить мужчину лишь посредством своей женственности. Юный маг все еще касался сознания своей наставницы, не скрывая своего мнения по данному поводу. Он признавал свою слабость (явно временную, что он без лишней скромности подчеркивал) перед магическим талантом Ланы, но открыто говорил ей о правилах игры, которые приравнивали чары к последнему средству равнозначному добровольному проигрышу. Была ли в том надобность? Вряд ли, ведь Ланатиэль довольно скоро прибегла к иному своему оружию.
- Еще немного и ты все увидишь своими глазами, - мягкий полушепот опять зазвучал у заостренного эльфийского уха. Эйнеке склонился над девушкой, приближаясь к ее лицу, да на несколько мгновений усилил свою хватку и чужой талии, опуская руку чуть ниже, ровно настолько, насколько вообще допускали правила приличия. В толпе вряд ли кто обратил бы внимания на подобные игры, да и мало ли здесь молодых влюбленных? Однако Эйнеке не был склонен проявлять определенные чувства и желания публично, а потому, лишь изобразив попытку урвать поцелуй, приблизившись непозволительно близко к чужим губам, отклонил голову, чуть прикусил кончик заостренного уха, да резко выпрямился, раздраженно зыркнув на людское сборище. Не то время и не то место, но так, пожалуй, даже интереснее. Легко подтолкнув Ланатиэль вперед, полукровка продолжил пробираться к сцене. Много времени это не заняло, да и особых приключений и неприятностей не принесло. Довольно скоро эльфийка могла вдоволь насладиться развернувшимся на площадке представлением. Эйнеке, хоть и его изначально интересовало это зрелище, довольно скоро утратил к нему интерес. Куда больше его волновала Лана, хоть виду о том он не подавал. Он не удерживал ее, но все еще легко обнимал за талию, готовый отпустить ее в случае малейшего сопротивления. Прильнет ближе? Вырвется и отойдет в сторону? Останется ли стоять вот так же? Эйнеке находил и эти догадки занимательными.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Фокусы, трюки и акробатические номера. Это Эйнеке сегодня почти не увлекало. Во-первых, он пока не подметил ничего особенного, ничего такого, что не умел делать сам или же исполнял несколько хуже выступавших. Здесь не было того, у кого он мог бы после подчерпнуть еще немного мастерства. Во-вторых, сознание волей-неволей концентрировалось вокруг Ланатиэль. Пока все не вышло за рамки привычного. Пускай будет вся эта занятная игра, пускай они ведут себя совершенно иначе чем прежде. Эйнеке просто возьмет свое и забудет. Юноша даже и не думал о возможности более длительных любовных отношений, нежели эта небольшая партия. Ему бы не составило особого труда смотреть в глаза женщине, которую обесчестил накануне ночью, с привычным спокойствием во взгляде. Он бы продолжил учиться, брать знания у Ланы, воспринимая ее, в принципе, точно так же, как и до всего этого безобразия. По крайней мере Эйнеке так считал. Любви он не знал и не понимал, а секс уже тогда привык воспринимать как нечто отдельное и более приземленное, не требующее обязательств, если те не входили в условия затеянного состязания. Что думает на этот счет Лана мальчишка тоже не догадывался, хотя и предполагал определенную возможность потерять удобный и приятный источник знаний при таком раскладе. Это было бы обидно и несколько невыгодно. Стоило хорошенько подумать прежде чем продолжать напирать. Эйнеке думал. Практически до того момента, как Ланатиэль предложила пройтись до турнирной арены, где вероятно скоро должны были выехать участники грядущего соревнования на своеобразный парад. Такое зрелище упускать было нельзя, особенно если учесть, что выступление артистов подходило к концу и толпа зрителей начинала разбредаться кто куда, заметно редея вокруг импровизированной сцены.
- Идем, - мягко прошелестел тихий голос молодого полукровки. Он надеялся, что удастся успеть обойти основной поток желающих поглядеть на расфуфыренных рыцарей и их коней в парадных попонах. Конечно, можно было бы пробиться сквозь толпу уже проверенным методом, но злоупотреблять таким козырем все же лишний раз не стоило. Эйнеке быстренько оглянулся, вновь пользуясь преимуществом своего отнюдь немаленького роста, и прикинул наиболее подходящий маршрут. Им предстояло пройти мимо торговцев и лотков с различной дребеденью. Цацками, сластями вроде яблок в карамели и леденцов, и прочей почти бесполезной, но такой приятной ерундистикой. Эйнеке повлек Лану за собой в сторону рядов торговых прилавков, где пока толпилось меньше всего народу. Нынче полукровка вновь был с ней мягок. Он уже решил, как быть дальше. Эльфийка не вырвалась из его рук, когда он обнимал ее у площадки с артистами, а значит не возражала его ласкам. Вместе с тем она не прильнула ближе. Возможно у нее имелись определенные сомнения на счет правильности происходящего. Пускай все идет своим путем. Будет естественным и непринужденным. По крайней мере пока. И все это не столько ради того, чтобы поберечь чувства подруги (да, Лана была приятна Эйнеке, но его эгоистичная натура привыкла все рассматривать по большей части с позиции выгоды), сколько что бы банально уменьшить шанс потерять более-менее приемлемого наставника после. В случае успеха, конечно же. Все-таки вероятность того, что все пойдет иначе нельзя было отвергать.
- А ты хотела бы увидеть меня в латах? – лукаво ухмыляясь, поинтересовался Эйнеке, - Боюсь они были бы мне не к лицу.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

На самом же деле игра не прекращалась ни на мгновение. Просто сейчас был краткий период передышки, небольшое затишье, призванное дать Лане время прийти в себя и сделать необходимые выводы, а может запутать себя еще больше. Эйнеке пробирал болезненный интерес. Хотелось узнать, что же именно твориться на душе у эльфийки. В смятении ли она? Или она еще более искушенный игрок и актер, до сих пор умудряющийся водить разошедшегося юнца за нос? Успокоилась ли она? Обрела ли внутренне равновесие или же никогда не теряла его? Наверное, самая большая прелесть этих небольших пауз между атаками молодого мага и попытками его наставницы удержать весьма зыбкую линию обороны заключалась в подобных размышлениях, в волнении, беспокойстве и азарте. Может потому кошки перед тем как сожрать птичку и играются с ней? Странно забавная и абсурдная одновременно мысль. Чего только не породит одурманенный жаждой испытать свои возможности разум. Эйнеке с определенным трудом переключался на необходимость следить за дорогой и движениями все пребывающих и пребывающих людишек. Все же не они одни решили сократить дорогу к ристалищу через торговый ряд.
Завидев потенциальных покупателей, лоточники заметно оживились и принялись зазывать прохожих глянуть на предложенный товар. Еще одно значительное усилие воли – все же тогда Эйнеке пока не хватало умения должным образом контролировать себя – и взгляд льдисто-синих глаз проскользил от одного прилавка к другому. Жизнь в роскоши и окружении эстетически приятных вещей, а также, быть может, примесь эльфийской крови и должное воспитание привили юноше относительно неплохой вкус и умение оценить товар, сопоставить его цену и качество, а после сделать соответствующие выводы. Большая часть здешних безделиц была откровенным ширпотребом – Эйнеке это разобрал весьма скоро – все же внук именитого купца. Однако встречались вещицы и более-менее примечательные, хоть и по сильно завышенным ценам. Проходя мимо очередного относительно приличного товара, полукровка взглянул на него и лишь презрительно покривил губы. Некоторая доля высокомерия по отношению к торговцам куда более низкого сорта давала знать. Хоть сам Эйнеке пока и не был толком задействован в семейном деле (разве что пару раз с дозволения дедушки сопровождал его на некоторые переговоры относительно очередной сделки), но мелких торгашей он презирал.
- Возможно, но я никогда и не стремился в рыцари, - юноша вновь обратил свой взор на спутницу, - Я потомственный маг, хоть эта традиция и прервалась на моем дедушке, и быть мне магом, - Эйнеке попросту пожал плечами. Он не стал ничего говорить о том, что в рыцарстве его интересует исключительно титул, который мог бы в сочетании с деньгами дать большие возможности, чем просто деньги без титула, да и не до того как-то было, ибо тонкая рука Ланатиэль выскользнула из его изящной ладони. Подойдя ближе к прилавку, товар которого заинтересовал эльфийку, Эйнеке беглым взглядом осмотрел украшение, приглянувшееся Лане. Он дал ей время осмотреть цацку, было слишком уж очевидно, что та пришла девушке по вкусу, однако покупать ее наставница не собиралась. Вероятно, ей не доставало денег.
- Стой, - спокойным и ровным тоном повелел юноша, затем обратился к торговцу, - Беру, - просто сказал он, указав на нужный товар, затем несколько пренебрежительным жестом протянул лоточнику деньги. Что же, для Эйнеке подобная сумма несущественна, а подарок послужит еще одной меткой и точной атакой в сторону Ланы. Вернувшись к девушке, полуэльф чуть насмешливо ухмыльнулся и наиграно поклонился, после протянув ей подвеску.
- Это подарок, - коротко прокомментировал он весьма категоричным тоном, не терпящим возражений или отказа, - Тебе помочь надеть сейчас или подождет до более подходящего случая?   
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Эйнеке был жаден по своей натуре. Он изредка совершал бессмысленные покупки, неоправданные личными соображениями и почти не делал подарков. За исключением тех случаев, когда это могло помочь добиться желаемого. Как сейчас. Эта подвеска не была подарком от чистого сердца, по крайней мере в представлении юного полукровки, это был четкий, обдуманный и взвешенный шаг, еще один выпад в сторону Ланатиэль, которой попросту не оставили возможности отказаться. Прежняя мягкость и вдруг на контрасте с ней вновь жесткий решительный тон, в котором вполне ясно слышен не озвученный приказ взять подарок, опять поддаться и скользнуть в своеобразную ловушку. Может желание девушки обладать этим украшением было столь сильно, а может и дело заключалось в некотором замешательстве, что мелькнуло в глазах эльфийки, но она вновь подчинилась ему, его голосу, прильнув ближе. Много ближе, чем позволяло расстояние, допустимое между магом-неофитом и его наставницей. Про эти рамки приличия, кажется, можно было забыть окончательно, ведь теперь Эйнеке мог в полной мере насладиться очередной своей маленькой победе, лишний убеждающей его в том, что деньги способны если не на все, то на очень и очень многое. Сколько он заплатил за какую-то красивую безделушку? Неважно. Да, сумма все-таки ощутимая, но, когда дело касается подарков, о деньгах говорить непринято. Дедушка бы не одобрил подобную трату, сказав внуку, что он обязан был поторговаться и хорошенько сбить цену. Ситуация того не позволяла. Во-первых, на спор с лоточником нет времени. Во-вторых, когда желаешь произвести впечатление на даму, не стоит драть горло из-за каждого медяка. Успех оправдал цену. Остальное неважно, ведь Эйнеке и его семейство вполне могут позволить себе подобные прихоти.
- Вполне, - Эйнеке весьма кратко и спокойно отозвался на вопрос относительно сочетаемости цацки и наряда девушки. Столь же скупо он отреагировал на ее поцелуй и мимолетную ласку, хоть те и были ему приятны. Это все тоже часть игры – опять прятаться под масками, скрывая свои истинные чувства и порывы. Напускная холодность и сдержанность, торжествующий взгляд и чуть снисходительная улыбка – они должны закрепить успех. По крайней мере так думал Эйнеке, проверяя в действии одну из только что сложенных в уме тактик, оттачивая свое мастерство. Да, немного нежности со стороны Ланы – это неплохо, но если она опять же не испугается и не отступится, если не признает своего поражения, то пускай действует увереннее, пускай подкрепляет поступками и жестами сказанное у площадки с артистами. Пускай поманит, а там уж посмотрим насколько она его смогла очаровать…
- Повернись, - тихим полушепотом повелел Эйнеке, осторожно удерживая в тонких пальцах приглянувшуюся Лане безделицу. Разумеется, он ей поможет. Кавалер же. Вне зависимости от правил игры.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Несмотря на очередную более чем успешную атаку своего ученика, Лана держалась. Вполне достойно. Ухмылка в ответ на торжествующий взгляд - это можно счесть за очередной отказ признавать свое поражение. Пускай, еще не вечер. Эйнеке внимательно наблюдал за движениями наставницы, продолжая удерживать в ловких тонких пальцах тусло поблескивающую подвеску и терпеливо ожидая, когда девушка сдвинится еще чуть ближе, тем самым помогая подарку оказаться на надлежащем ему месте. Вот Ланатиэль поправляет прическу, а вот серьга, украшавшая одно из ее заостренных ушек, падает наземь. Случайно ли? Специально ли? Оставалось только догадываться. И заодно позволить себе очередной весьма пристальный взгляд к наставнице, к изгибам ее тела, их манящим движениям. Эйнеке после думал о тех желаниях, что забередили его разум в тот момент. Полуэльф их отвергал и отрицал, списывая на излишне горячую по молодости кровь, но да, тогда он хотел эту женщину. Не искал в ее манере двигаться что-то эстетически приятное, благородное и возвышенное, а просто и совершенно тупо хотел. Либо это было абсолютно неожиданное последствие игры, страстной увлеченности азартного игрока ею, либо жутко прозаичная правда жизни: он всего лишь подросток, крайне подверженный зову довольно прозаичных желаний, вот и реагирует как подросток, перевозбуждаясь только от вида весьма притягательной женщины в зовущей позе. Сохранять равнодушную мину в подобной ситуации оказалось непросто, однако Эйнеке вроде бы смог не расплыться в глуповатой улыбке. Его выражение лица так и не переменилось, разве что во взгляде мелькнуло нечто лихорадочно-жадное, но ровно до того момента, когда появился некий мужчина, узнавший Ланатиэль.
Он вел себя с ней грубо и дерзко. Непозволительно грубо и дерзко. А еще до отвращения фривольно. Мордашку Эйнеке исказил отнюдь не добрый оскал, руки его сжались в кулаки, а ногти впились в побелевшую кожу узких ладоней. Стоило чужому воспоминанию против воли юноши захлестнуть и его подсознание, как оскал этот стал еще шире и еще злее, а в жилах побежало магическое пламя, стекавшееся к кончикам пальцев и навязчивым тоненьким голоском просящееся дать ему волю. Будь бы Эйнеке сильнее и глупее - он бы бросился в драку, устроил потасовку. Будь бы рядом с ним Наталь, Седрик или кто-нибудь из дедушкиных охранников-мордоворотов - он бы без колебаний дал им команду "фас!", указав пальцем на быдловатого ублюдка, что помешал его игре. Но единственным оружием, что сейчас было доступно Эйнеке оказалась его магия, да и то он не мог прямо здесь и на месте испепелить неугодного ему человечка. Сил бы хватило, но за последствия подобной выходки пришлось бы ответить в полной мере. От исключения из Академии и суда за убийство посреди ярмарки не спасли бы даже деньги Вейнсов. Слишком много свидетелей вокруг. Пускай в те годы полукровка еще не успел вдоволь хлебнуть своей и чужой крови, однако он чувствовал себя способным убить. Дети и подростки жестоки по своей природе - они попросту еще не знают ценности жизни. Гнев и ярость сдержали слова Ланы, ее прикосновение. Шумно выдохнув, юноша сначала взглянул на наставницу, потом перевел куда более неприязненный взор на ее бывшего приятеля.
- Помолчи, - коротко повелел Эйнеке девушке и относительно мягким движением заставил ее зайти ему за спину. Тихий приказ на языке чар и магии, сдержанное движение руки, и сила оплела недобро ухмыляющегося мальчишку, обращаясь в эфемерную чешую ало-золотого цвета поверх его тонкой бледной кожи. Всплеск и отблески магии привлекли к троице повышенное внимание едва ли не всех находящихся в торговом ряду. Несколько десятков пар глаз с любопытством и опаской взирали на эдакие "разборки". Эйнеке не полагалось знать этого заклинания, не то что творить его в столь молодом возрасте. Оно стоило ему слишком дорого, хоть вряд ли кто мог заметить это со стороны. Конечно, можно было ограничиться и более простым огненным щитом, однако драконья броня казалась мальчишке более эффектной, да еще и при оказии свела бы на нет удар кулака обычного человека, даже такого лося как этот мужчина.
- На нас смотрит половина ярмарки, придурок, - насмешливо улыбнувшись, молвил Эйнеке, укладывая руку на довольно увесистый кошелек. Если враг-таки решится полезть с кулаками, Эйнеке попросту ударит его кошелем по уху. Вес золотых монет ощутимо увеличит силу удара, что хоть частично компенсирует неумение полуэльфа драться, а примерно одинаковый рост лишь поспособствует попаданию туда, куда нужно. Нужно лишь вовремя отреагировать и извернуться, - Тронешь меня - в лучшем случае загремишь в карцер, в худшем... сам, думаю, догадаешься, что родные богатеньких мальчиков делают с уродами, портящими их наследникам мордашки, - прошипев это точно змея, юноша презрительно скривил губы, - Извинись перед дамой и катись прочь.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (21-05-2016 17:36:59)

Это был второй раз, когда Эйнеке применял это заклятие, и первый, когда оно действительно сработало, когда ему хватило сил. Впрочем, юноша чувствовал, что поддержание чар вытягивает из него остатки энергии. Если дело действительно дойдет до драки, то будет тяжко. На одно только создание этой пульсирующей магией шкуры он потратил фактически половину своих резервов. Это могло дурно кончиться, большая трата сил то есть. Возможно, стоило послушаться Ланатиэль и попробовать просто уйти, выбрать пускай и позорный, но куда более простой путь. Эйнеке сам удивлялся почему он не предпочел отклониться от драки, ведь оно было куда разумнее, но тем не менее юноша остался стоять там, где стоял, полностью игнорируя мысленные призывы наставницы, проникающие в сознание, и наслаждаясь удивительным теплом родной магии, окутавшей его тщедушное тело колдовской чешуей. Возможно, Эйнеке просто предчувствовал, что его противник отступится или же попросту верил в то, что в случае крайней нужды сможет простоять под чужими атаками то время,что понадобится блюстителям закона, чтобы добраться до торгового ряда и разнять драчунов. Пускай этот мужчина сильнейший ментальный маг, ведь, поняв что Эльрат таранит сознание Эйнеке, Лана явно не останется в стороне. Вместе с эльфийкой они смогут ему что-то противопоставить. И пускай Эльрат сильнее его физически. Драконья шкура защитит от ударов, а природная ловкость и проворство дадут шанс на контратаку. Хороший удар увесистым кошельком по уху, и мужчина будет ошеломлен, не сможет какое-то время сложить в уме и простейшее заклятие, не то что как следует вмазать мелкому стервецу. На худой конец всегда можно попросту собрать вместе оставшиеся силы и заставить магическое пламя окутать руку. Да, Эйнеке не сможет нанести сильного удара, но зато порядочно опалит морду сопернику. Это несмертельно в большинстве случаев, но крайне неприятно.
- Катись прочь, - повторил Эйнеке, глядя прямиком на соперника, ошарашенного его колдовством. Что ж, похоже бравада юноши возымела определенный успех - Эльрат поостерегся подростка, способного воспроизводить столь сложные заклятия. Эльрат действительно отступил, бросив эльфийке и ее воспитаннику на прощание еще парочку угроз. Юноша в ответ лишь только презрительно покривился. Боги, как у него кружилась голова от затраченных на создание огненной драконьей шкуры сил!
"Эльрат значит, сильный ментальщик... ну-ну, все равно и недели не проживешь, сучий потрох," - подумал Эйнеке. Не пройдет и дня, как он сообщит дедушке о засранце, что имел глупость угрожать одному из внуков Эвана Вейнса. Этого человека убьют. Каким образом и кто именно - не важно. Он просто уже не жилец, ходячий мертвяк. Просто потому, что перешел дорогу представителю достаточно могущественного в этом городе семейства.
"Возможно, по его душу отправят Седрика. Искупить свою оплошность. Забавно," - найдя в произошедшем определенную иронию, Эйнеке повел рукой и приказал чарам исчезнуть. Перед глазами сразу все помутилось. Пришлось немного проморгаться, чтобы вновь сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Эйнеке увидел уходящую в сторону от людского сборища Ланатиэль. Она расстроена. В том даже глупо сомневаться. Эйнеке метнулся было следом, но, почувствовав на лице нечто липкое и горячее, резко остановился и провел ладонью под носом, после воззрился на нее. Кровь. Похоже полопались сосуды от перенапряжения. Вытащив из внутреннего кармана платок, юноша приложил его к лицу, тем самым останавливая кровотечение. Теперь он не торопился догонять Лану. Просто отметил в какую сторону она направилась, да размеренной поступью отправился следом. По дороге Эйнеке нашел бочку с водой и умылся, смывая с бледной кожи кровь, а заодно прикупил некрепкой медовухи, пару леденцов на палочке и печенных яблок. Спустя минут десять-пятнадцать Эйнеке нагнал эльфийку. Коротко взглянув на нее, он молча расстегнул укороченный до середины бедра плащ и растелил его на траве.
- Садись, если хочешь, - спокойно молвил он, сам устраиваясь на травке неподалеку, - Угощайся, - полуэльф протянул девушке сласти и положил рядом флягу с напитком, - Все хорошо, - не спросил, но сказал утвердительным тоном подросток. Окровавленный платок он давно спрятал обратно во внутренний карман. Ланатиэль его совсем необязательно видеть.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (22-05-2016 16:43:51)

Нет против мужчины оружия страшнее, чем женщина. Особенно плачущая женщина. Любой мужчина, чья душа еще жива и способна на эмоции, испытает настоящий шок при виде девичьих слез. Эйнеке тут не был исключением. Он не знал неверняка что именно связывает его наставницу и Эльрата. Попросту не мог судить, опираясь на воспоминание, которого не должен был видеть, но юный маг точно знал одно - ему абсолютно плевать на произошедшее, он обязан успокоить Ланатиэль и пусть весь мир подождет. Или катится в рилдирову задницу вместе с Эльратом и ему подобными скотами. Пару мгновений Эйнеке совершенно беспомощно взирал на эльфийку, не зная даже как к ней подступиться и всячески забывая про недавнюю игру. У него кружилась голова и не так давно хлестала носом кровь, однако Эйнеке был уже согласен на заочное поражение в выдуманном же им состязании, лишь бы только по нежным щекам девушки перестали скатываться бусинки слез. Это было попросту превыше его сил. Эйнеке нынче испугался куда больше, чем в тот короткий миг, когда решалось случится драка или же нет. Страх оказался настолько силен, что даже на время параллизовал все мысли в остроухой голове, заставил их оцепенеть. Впрочем, внешне эдакая паника не проявилась. Эйнеке сохранил невозмутимость лица, только взгляд его стал каким-то... потерянным.
- Ерунда, - хрипло отозвался молодой полуэльф на слова расстроенной наставницы. Она уже присела на его плащ. Достаточно близко, чтобы Эйнеке мог до нее дотянутьсв, коснуться и приласкать. Но юноша колебался. Он все еще был напуган. И нет, его пугал отнюдь не внешний вид наставницы, ведь даже сейчас, даже в слезах она была завораживающе прекрасна. Только сам факт, что ценная ему женщина расстроена.
- Ты его больше не увидишь, - горячо пообещал Эйнеке, а недобрый блеск льдистых глаз лишь подтверждал эти слова, затем парень еще немного поколебался и обнял девушку за плечи, касаясь тонкими губами ее макушки в неком почти покровительственном жесте, - Я рядом, - жаркий шепот зазвучал у самого ушка эльфийки, а сознание ее ученика мягко коснулось души, сжимающейся внутри от чувств столь горьких и неприятных, что заставляли ее плакать.
"Ты самая красивая. И ты все еще желанна мной," - шелестели отголоски мыслей, касаясь чужого сознания. Еще несколько мучительно долгих мгновений Эйнеке обнимал Ланатиэль за плечи, а после, выудив из кошелька купленную ранее подвеску, покачал ей прямо перед эльфийкой.
- Я не потерял свой подарок. Может наконец наденем его, м? - как бы между прочим предложил он.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (22-05-2016 16:44:01)

Слава Радужным пони, но трагедии вселенского масштаба, кажется, удалось избежать! Лана успокаивалась, переставала плакать, а значит совсем скоро можно будет расслабиться и закурить. Обязательно закурить, отдавая дань уважения своим почившим нервам. Все-таки куда проще и приятней было бы огрести от Эльрата, чем успокаивать оскорбленную им женщину. Нет-нет, Лана была попрежнему приятна Эйнеке и он искренне верил в то, что говорил ей, пытаясь успокоить, но выхватить удар по морде от тупоголового мужлана действительно куда легче в эмоциональном плане, чем утешать опечаленную женщину. В первом случае все поболело бы и прошло. В том числе и уязвленная гордость. Урода, что поколотил его дражайшего внучка, нашел бы Эван Вейнс и его мордовороты. Они бы неплохо так восстановили справедливость. Может быть, Эйнеке с братом даже позволили бы при том присутствовать, а может и поучаствовать. Старший Вейнс никогда шибко не щадил "ранимой детской психики",  он показывал своим внукам мир и жизнь в нем без лишних приукрас, такими какими они есть. Купить можно все, только вопрос цены, хочешь красиво жить - не бойся запачкать руки, не плачь перед ликом врага - плачь над его трупом - все это близнецы, вопреки желанию Анны оградить сыновей от всех мыслимых и немыслимых бед, усвоили еще будучи совсем сопляками. Что до второго... Нет, разбить кому-то рожу в отместку за свои поломанные кости тут не выйдет. Остается только сидеть рядом, обнимать, чувствовать свою безграничную вину за произошедшее (да, это абсурд, но Эйнеке считал себя повинным в том, что Лана плачет), да молить всех мыслимых и немыслимых богов о том, чтобы эта пытка наконец закончилась.
- Тебе идет, - коротко, но довольно искренне заметил полуэльф, когда ему-таки удалось пристроить цацку на положенном ей вместе. Еще раз коротко оглянув Ланатиэль, юноша убедился в том, что наставница больше не намерена плакать. Устроившись поудобнее, девушка принялась за сласти. Что чувствовал Эйнеке? Утихающее беспокойство и сменяющую его опустошенность, всегда приходящую после длительного применения огненной магии. Еще ему зверски хотелось курить. В карманах имелась пара самокруток, но их следовало каким-то чудом растягивать на неделю. Эван не одобрял пристрастия своего внука к табаку, а потому Эйнеке приходилось всячески извращаться, чтобы как следует спрятать или пополнить свои запасы. На Лану Эйнеке сейчас почти не смотрел. Ему хватало осознания того, что она рядом, тепла ее тела поблизости. На других полукровка и вовсе не обращал внимания - хвала здоровому эгоизму! Еще немного пораскинув мозгами и поиграв желваками на скулах, Эйнеке взялся за фляжку. Пара глотков и он протянул напиток девушке, предлагая угоститься. Что ж, напиток оказался на удивление хорош.
- Будешь? - как бы между прочим поинтересовался юноша, затем, пошарившись в карманах, извлек самокрутку.
- Ты этого не видела, - на всякий случай предупредил Эйнеке и, виновато улыбнувшись, наконец закурил. Предлагать курево Лане он не стал, да и отвернул голову в сторону, чтобы дым хоть как-то обходил ее стороной.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (22-05-2016 16:44:16)

Эйнеке тоже понемногу успокаивался. Мерные вдохи и выдохи, горько-сладкий привкус дыма и медовухи в горле, да явственное ощущение чужого тепла поблизости помогали подавить остатки отчетливого беспокойства в душе, даже немного усыпляли, заставляя молодого полукровку медленно-медленно уходить в мир своих размышлений и фантазий. Некоторая доля эгоизма, проснувшаяся в юноше, давала ему добро временно позабыть про текущую реальность и в полной мере наслаждаться такой нехитрой штукой как курение табака, завернутого в промасленный пергамент. Интересно, а когда сбудутся заверения лекаря, твердившего что когда-нибудь Эйнеке этим пагубным пристрастием убьет сам себя? До сих пор не оставляло чувство некоторой обиды. Эйнеке, все еще и не убившийся посредством чрезмерного курения всякой дряни, порой даже чувствовал себя в этом плане обманутым ребенком. Впрочем, не суть. Пару долгих и сказочно приятных мгновений наедине с собой он мог себе позволить, но не больше. Теперь стоило допустить до себя мысли и о девушке, что сидела непозволительно близко от него и крепко обнимала, прижимаясь к мерно вздымающейся груди. Слабый алкоголь бродил по крови. Эйнеке выпил совсем немного, да и медовуха его толком не пробрала, однако некоторая приятная расслабленность все же имела место быть. Хотелось откинуться на травку, утаскивая за собой Лану и отдать все скудные остатки своих сил на уже знакомое простенькое действие - создание ментальной связи. Они бы лежали на траве, обнимая друг друга и забывая про этот гнилой мирок, да блуждали, изучая свой собственный, тот самый, что вместе породили,  однажды дав волю фантазии. Правда, сегодня Эйнеке чувствовал себя не фениксом, не птицей, а грифоном - наполовину зверем. Подобная мысль казалась до жути забавной. Эйнеке улыбался ей самыми краешками губ, продолжая вбирать в легкие табачный дым. Пускай его завтра будет колотить в жутком приступе кашля, сейчас-то хорошо!
- Пожалуй, мы сегодня слишком многое узнали друг о друге, - с легкой усмешкой на тонких губах, заметил юноша, но продолжать эту тему не стал. Сделал лишь последнюю глубокую затяжку и, отведя ладонь в сторону, сконцентрировал оставшуюся незначительную часть своей магической силы в руке. Слабый золотистый огонек заиграл между пальцев. Немногочисленные посетители ярмарки, оставшиеся отдохнуть на полянке, лишь неоодобрительно покосились на молодого мага, но не более. Похоже, окружающие уже успели привыкнуть к колориту эдакой остроухой парочки, устроившейся в сторонке от всех. Переправив окурок свободной рукой в ту, меж пальцев которой играло колдовское пламя, Эйнеке попросту сжег то немногое, что осталось от самокрутки, а после попросту стряхнул "следы преступления" с ладоней. Вот теперь, пожалуй, можно было бы и предложить наставнице ненадолго отвлечься от всего посредством ментальной магии.
- А мы ведь сюда пришли на урок... или ты слишком устала? - как бы между прочим поинтересовался юноша, хитро покосившись на Ланатиэль.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (22-05-2016 16:44:24)

Эйнеке как-то даже и не думал о том, чтобы обнять Лану или просто уделить ей чуть больше внимания, чем того по его разумению требует ситуация. Он был слишком увлечен собой и курением, чтобы на что-либо отвлекаться. Пожинал плоды своего успеха и верных решений, наслаждался мгновением. И, разумеется, Эйнеке даже не допускал до себя мысль о том, что подобное поведение может расстроить девушку. Его-то же все устраивало. Что ж, все не без изъяна, а может оно и не изъян вовсе, но вполне благоразумная защита собственной довольно шаткой психики от отнюдь не всегда лояльной реальности. Юноша попросту не воспринимал Ланатиэль больше, чем свою наставницу, а также возможный трофей, игра ради которого принесет удовольствие всем участникам партии. По крайней мере так считал его вполне рациональный разум, ведомый своей довольно жесткой и изощренной логикой. Даже в тот момент, когда он бросился утешать Лану, Эйнеке не забывал играть. Да, он был готов пойти на уступки, даже поддаться и проиграть, но никак не отказаться от своей затеи. Несколько жизненно-необходимых мгновений наедине с собой принесли определенную пользу юноше. Он смог собраться с мыслями и немного передохнуть. В конце концов, самым большим плюсом в общении с Ланатиэль он считал не положительные эмоции, а знания. Знания и власть, которую ему в будущем даст обретенное магическое могущество. Радость быть понятым и приласканным, душевное тепло и искренность, дружелюбие… все это было по большей части лишь приятным дополнением к знаниям. И к той силе, что с каждым днем все больше и больше разрасталась в тщедушном теле молодого волшебника. А Лана… Если она действительно столь хорошо к нему относится, то пускай радуется, что отчасти ее стараниями мир когда-нибудь сможет узнать еще одного талантливого мага из рода Вейнсов. Эйнеке ее помощи все равно не забудет. В случае успеха, он и свою наставницу огреет лучами собственного величия. Эдакий самовлюбленный и жутко амбициозный мальчишка!
- Прекрасно помню, - коротко отозвался Эйнеке на вопрос наставницы, затем разом переключился на цель сегодняшнего занятия. Теперь он понимал почему именно оно должно было проводиться в месте большого скопления народа, так действительно куда результативнее должны выйти попытки осуществить задуманное. Впрочем, мальчишка все равно считал данное ему задание непозволительно простым. Пускай он еще не в полной мере восстановился от всех потрясений этого дня, но отгородиться от чужих умов, сокрыть от них свою ментальную связь с Ланой, чуть расширив воздействие ментального блока казалось юноше по плечу. Ему даже объяснили принцип, по которому это стоило делать, показали наглядно. Коротко хмыкнув, полуэльф тряхнул головой и сконцентрировался на нужном ему образе. Прошло уже слишком много времени с их первого с Ланой занятия, мальчишка стал ощутимо сильнее и опытнее за эти годы. Он почти мгновенно уцепился за нужный ему огонек чужого разума.
«Теперь я тебя узнаю из тысячи. Найду везде, куда только смогу дотянуться,» - мысль с оттенком легкой насмешки была направлена к странно привычному существу, а после Эйнеке принялся возводить ментальные блоки, постепенно все расширяя и расширяя их. Он смог уже возвести небольшой кружок над тем местом, где они сидели с наставницей, а после еще чуть сдвинул границы в стороны, позволяя охватить большее пространство, но на том остановился, чтобы вновь не перенапрячься. Не хотелось бы опять истекать кровью или еще хуже - хлопаться в обморок.     
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Вот теперь до Эйнеке стало медленно, но верно доходить, что он чем-то умудрился задеть свою наставницу, хоть он в упор не понимал, чем именно. Впрочем, может быть никаких личных мотивов во всем происходящем искать не стоило? Может Лана просто решила проявить жесткость во благо его же обучения? Что ж, Эйнеке такой бы подход одобрил в любой другой ситуации, но только не сегодня, когда он из-за какого-то придурка потратил фактически весь свой запас сил на весьма сложное и энергоемкое для начинающего волшебника заклятия и чудом не свалился в обморок от столь резкого перенапряжения. Сейчас выходка наставницы вмиг привела его в состояние бешенства. Почти физически ощущая, как распадаются на мелкие осколки его ментальные блоки и щиты, Эйнеке насупился и взглянул на наставницу исподлобья, мол ты издеваешься что ли? Долгий и крайне выразительный взгляд был прикован к эльфийке как минимум несколько минут, которые она весьма нелестно отчитывала своего воспитанника. Юноша молчал, хотя ему страстно хотелось сорваться и накричать на девушку в ответ на ее назидательный тон. Эйнеке вообще был не самым спокойным и уравновешенным индивидом. Вспыльчивый и излишне ранимый, он иногда был склонен впадать в откровенное буйство и истерику, которая запросто могла привести и к спонтанному применению магии просто из обыкновенного, продиктованного эмоциями «я хочу». Юноша, сознавая свою ответственность и уже немалый потенциал мага-стихийника, несколько боялся подобного состояния, а потому научился сдерживаться. Это помогало заодно и не показывать возможному обидчику свои наиболее «уязвимые точки». Сегодня этот навык пришелся как нельзя кстати. Несмотря на все случившееся, Эйнеке по-прежнему не желал демонстрировать Ланатиэль свою слабину.
- Могу и лучше, - буркнул он в ответ наставнице и попросту переложил все свои крайне негативные и вместе с тем яркие эмоции в чары. Возможно излишне резко и грубо, но он вновь ухватился за ментальную связь с наставницей и, крепко удерживая ее, выплеснул остатки всех своих сил на составление нового блока, щедро дополняя их чувствами, гневом и раздражением. Он не стал сдвигать защиту в сторону, но сконцентрировал ее вокруг себя и наставницы, накрывая их чем-то сродни куполу или зеркальному доспеху, отделяя их сознания от всего вокруг, попросту исключая проникновение кого-либо постороннего в этот маленький «черепаший панцирь». За счет небольшого пространства данной незримой, но вполне ощутимой для ментальщика преграды удалось уделить куда большее внимание качеству и прочности такого блока. Так просто не расколотишь, не прилагая телепатических усилий. Ценой всего этого стало жуткое головокружение и мутная дымка перед глазами. Чувство опустошенности и невыносимой усталости вернулось. Эйнеке ненадолго зажмурился и тряхнул головой, после открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на эльфийке, да только вот все опять поплыло. Однако самым худшим было не это, а ощущение чего-то достаточно горячего и липкого на лице, чтобы посчитать что у полукровки опять от перенапряжения пошла носом кровь. Раздраженно зашипев, Эйнеке заставил себя отрешиться от этой неприятности и продолжать удерживать ментальный блок, дабы не приведите боги, Ланатиэль не повинила его в очередной оплошности! 
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Все-таки, наверное, не стоило тратить столько сил на одно-единственное, но довольно мощное заклятие. Или, по крайней мере, не стоило идти на принцип и скрывать от Ланатиэль истинное положение вещей, таить свою слабину. Это бы избавило его от всего этого полуобморочного состояния. Но нет, Эйнеке пошел уже по намеченному пути, отказался признавать саму возможность пересилить собственную гордость и скрытность, а теперь расплачивался за это сполна, ни капельки не сожалея о содеянном. Слишком уж он был уперт, чтобы даже жалеть о своем опрометчивом поступке. Мальчишка, что еще сказать? Для мальчиков в определенном возрасте крайне важно и принципиально следовать до конца своим убеждениям и решениям, сколь бы абсурдны они ни были. Тут же даже определенная выгода была. Мимолетное удовольствие, едва осязаемое медленно ускользающим сознанием. На колкость Ланы Эйнеке отплатил испугом. Наставница испугалась за своего ученика и, как свойственно подавляющему большинству женщин, сама себя еще и до кучи накрутила, восприняв самое обыкновенное кровотечение едва ли не признаком скорой агонии. Пребывая на грани обморока, юноша даже умудрился выдавить из себя подобие слабой ухмылки, затем охнул, чувствуя некоторый дискомфорт, связанный с тем, что кто-то насильно разрывает его связь с защитным заклинанием. Инстинктивно молодой маг попробовал воспротивиться этому, но ему банально не хватило сил. Он был на пределе возможного, а Ланатиэль, несомненно это она пыталась разорвать связь заклятия и заклинателя, обладала куда большим навыком и резервом ментальной энергии. Пускай то оказалось для нее несколько болезненным, но девушка, несмотря на непроизвольное сопротивление Эйнеке разорвала вязь чар и тем самым удержала ученика от скорого обморока.   
- Все в порядке… - Эйнеке совершенно не помнил, как успел оказаться в лежачем положении, да еще и пристроить свою голову на чужих коленях. После того как магия перестала тянуть из мальчишки силы, да еще и почувствовался отчетливый приток энергии со стороны Ланы, перед глазами все прояснилось. Зрение обрело прежнюю четкость и ясность, а звуки перестали казаться непозволительно громкими и резать слух. Юноша попытался отмахнуться от чужих рук, ласково отводящих в сторону черные локоны всклокоченных волос, но оборвал этот жест, когда к его губам поднесли флягу с медовухой. Сделав пару глотков, Эйнеке слегка оттолкнул фляжку в сторону и прильнул поближе к чужому телу, излучающему приятное тепло. Удовольствие от того, что удалось задеть за живое Ланатиэль, сменялось чем-то иным. Более спокойным и даже близким к благодарности, но вместе с тем граничащим с откровенной потребностью хоть в каком-нибудь отдыхе и ласке. Да, именно ласки и успокоения сейчас и искал Эйнеке, прикрывая глаза и вместе с тем прижимаясь к наставнице все ближе и ближе, насколько это вообще возможно. На косые взгляды людей нынче полукровке было совершенно наплевать. Не до них сейчас.
- Ты не должна была этого видеть… - слабо констатировал юноша, взглянув на эльфийку из-под полуопущенных ресниц. В этих словах не было упрека, разве что только некоторая досада.   
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Удивительно, на какие чудеса способна самая малость крови размазанной по лицу и крайне несчастный вид. Ситуация вызывала у Эйнеке крайне противоречивые чувства. С одной стороны, ему нравилась вся эта ласка и забота. Безумно нравилась! Он бы с удовольствием еще не меньше часа провел, нежась в чужих объятиях и наслаждаясь чужими вполне пристойными ласками. С другой, все это жутко уязвляло самолюбие молодого полуэльфа. Все же он позволил себе едва ли не в обморок грохнуться прямиком на глазах у девушки, которую все еще намеревался к вечеру завоевать, сделать своей, да и другой публики вокруг хватало. Если пару мгновений назад Эйнеке фактически не волновали чужие косые взгляды, то вот сейчас его никак не оставляло в покое ощущение, что на него смотрит слишком много чужих глаз, а это, Рилдир побери, жутко докучало! Он больше не мог толком расслабиться и получать удовольствие от происходящего. Стыд и смущение начали красить мертвенно-бледные щеки юного полуэльфа слабым розоватым румянцем. Вот сейчас Эйнеке больше всего на свете хотел оказаться если не совершенно один, то хотя бы просто где-нибудь вдалеке от посторонних, один на один со ставшей в один миг такой уютной и удобной эльфийкой. Ее слова он все еще воспринимал слабо, почти не улавливал их смысл, опираясь по большей части только на интонации. Впрочем, свое дело они делали. Приносили относительное успокоение и облегчение. Эйнеке еще несколько минут покорно лежал на чужих коленях, позволил себя поцеловать в лоб и даже послушно сжевал кусочек яблока, протянутый ему, несмотря даже на то, что любые мысли о пище сейчас приносили ему одно лишь отвращение, вызывали отчетливое отторжение и неприязнь. Нехотя пережевав немного угощения, юноша поморщился и глубоко вздохнул. Последнюю реплику наставницы он таки смог и осознать, и понять, в глубине душе радуясь, что хоть какие-то остатки самолюбия его решили сегодня пощадить. Уже что-то! К радости полукровки остановилось и кровотечение, что тоже хорошо.
- Я не хочу здесь оставаться, - тихо и отчетливо молвил юноша, прижавшись щекой поближе к наставнице, затем метнул на нее короткий, но довольно усталый взгляд снизу-вверх. Пускай урок немного не задался, но сил его продолжать у мальчишки уже попросту не было, а нужно еще как-то добраться до дома и довезти Ланатиэль обратно. Эйнеке пока даже не испытывал уверенности в том, что сможет толком удержаться в седле. Еще несколько минут он продолжал лежать, не шевелясь, но собираясь с силами. В конце концов, хватит расслабляться. Легко не будет никогда. Особенно такому как он. Вбившему себе в голову необходимость бороться со всем и вся. Небольшая передышка и Эйнеке наконец решился. Он мягко отстранил от себя руки наставницы, выкручиваясь из ее объятий и сел. Перед глазами опять все поплыло. Пришлось дать себе немного времени, чтобы привыкнуть к вертикальному положению тела, после Эйнеке поднялся на ноги, чуть пошатнулся, но все же устоял, переводя несколько рассеянный взгляд на наставницу.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Останавливать Эйнеке Лана не стала, да и попробуй такого останови! С виду хлипкий и вот-вот грохнется, но ведь упрямства, то мальчику просто не занимать, а такая штука как упрямство вполне себе может чудеса помогать вершить. Ну или почти. Иногда. На этот раз Эйнеке бы точно не сдался в плен этой заботливой женщине, позволяя себе откровенно балдеть, лежа у нее на коленках и чувствуя на себе многочисленные неодобрительные взгляды чужаков. Что до игры… еще отыграется! Не сегодня, так в следующий раз. Упрям и настойчив же. И приемы ментальной защиты отработает, вот только силенок поднаберется. В конце концов, не совсем же старая развалина, чтобы столько страдать от обычного перенапряжения! В общем, к Эйнеке в полной мере возвращался былой настрой, да только вот желание поскорее покинуть ярмарку вместе с тем становилось все острей и острей. Оглянувшись на Лану, юноша чутка насупил брови, затем смягчился. Девушка тоже поднялась и, собрав вещи, принялась приводить в порядок укороченный плащ, на котором до сего момента сидела. Тут уж Эйнеке мешать не стал. Он ничего не имел против таких проявлений заботы, а вот когда эльфийка принялась застегивать сей предмет гардероба у него на плечах, все же воспротивился. Правда, сопротивление это оказалось довольно незначительным и не было воспринято Ланой всерьез. Ладно, как-нибудь переживет. Тем более что способ помощи в передвижении до коновязи девушка избрала более чем верный. Разумеется, Эйнеке раскусил замысел наставницы, все же глупым он никогда не был, но виду не подал, лишь бросил на Ланатиэль прямой и все же благодарный взгляд, чуть усмехнулся, и позволил ей идти рядом, удерживая его под руку. Со стороны все выглядело более чем достойно, а то, что скрывается за этим на самом деле неважно, покуда они не говорят о том вслух. Пожалуй, это самое бесценное в умении дружить – не говорить о мелочах, которые можно попросту обойти стороной, закрыть на них глаза, признавая их существование, но не делая из него предмет обсуждения. Пожалуй, в этот момент Эйнеке испытывал к существу, идущему рядом с ним самые нежные и теплые чувства, на которые только способно еще живое сердце.
- Мне придется помочь тебе держать поводья, - коротко взглянув на Ланатиэль, самостоятельно оседлавшую Буревестника, молвил Эйнеке, да проскользнул украдкой все еще крайне усталым взглядом по открывшимся на всеобщее обозрения тонким щиколоткам девичьих стройных ножек. Красиво. Притягательно. Даже жаль, что он не может реагировать на данное зрелище достаточно бурно и горячо, - Буревестник научен слушаться только одного седока, - заметил полукровка, затем отрицательно качнул, отказываясь от протянутой руки, предлагающей ему помощь. Он сам, хоть и с определенным трудом, забрался на конскую спину, да, усевшись за эльфийкой, взял поводья, но не стал напрягать руки, позволяя управлять конем именно девушке. После Эйнеке цокнул языком и отправил вперед коня шагом. Лишь за пределами ярмарки они перешли на рысь, а посему довольно скоро достигли Греса и дома Ланатиэль. Когда скакун остановился, Эйнеке сполз с коня, благо это было куда проще чем забираться в седло, да, опять чуть пошатнувшись, взял Буревестника одной рукой под уздцы, а второй потянулся к стремени, намереваясь его поддержать для Ланатиэль. За время поездки юноше стало заметно лучше, однако выглядел он все же крайне ослабленным и болезненным.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Вот чего-чего, а то, что его уволокут в гости Эйнеке немного не ожидал. Не то, что бы он был шибко против, просто маневры Ланы оказались слишком неожиданны для него, а потому юнец даже не воспротивился девушке, когда она, привязав коня к коновязи неподалеку от дома, взяла его за руку, да утянула к себе домой. Молодой полуэльф толком опомниться не успел, как его расположили в кресле и принялись расспрашивать о самочувствии. Наставница явно беспокоилась за него. Это отражалось во взгляде, непроизвольно проскальзывало в голосе, чувствовалось в манерах и движениях. Именно в угоду своему трепетному волнению Ланатиэль не отпустила его одного домой, опасаясь, что мальчишка попросту не справится с конем в таком-то состоянии. В каком состоянии? Не в самом лучшем и приятном, пожалуй, ведь определенная слабость и головокружение все еще доканывали Эйнеке, но вполне терпимом.
Кажется, Ланатиэль вновь несколько преувеличивала масштабы случившейся на уроке трагедии. С одной стороны, это жутко льстило и располагало, ведь нашелся хоть кто-то готовый ухаживать за "бедненьким-несчастненьким" полуэльфиком. С другой, так и подмывало воспользоваться ситуацией, повернуть ее в свою пользу и все-таки исполнить обещание, ненароком данное по пути на ярмарку. В конце концов, если его завтра дед будет распинать за побег от Седрика и ночь, проведенную невесть где, да еще и без предупреждения, то пусть ко всем этим незначительным грешкам прибавится еще один. Куда более приятный. Сейчас главное изловчиться и немного подыграть расстроенной эльфийке, да простит она его за это небольшое плутовство!
- Я не голоден, - тихо отозвался Эйнеке, переводя на сидящую рядом наставницу чуть рассеянный взор синих глаз. Она сидела рядом, на подлокотнике кресла, склоняясь, чтобы поцеловать мальчишку в щеку. Что до юноши, то по первой он почти не шевелился, расслабившись и откинувшись назад. Впрочем, был молодой маг из той породы людей (а точнее полуэльфов, но не суть), что вне зависимости от того, сколь скромно кресло под ними и как им самим плохо, продолжают сохранять определенную горделивость и даже некоторую царственность позы. Ощутив на своей щеке горячее прикосновение губ, юноша приподнял руку, да слегка коснулся кончиками тонких пальцев чужой щеки, тем самым заставляя Ланатиэль замереть или попросту не отдаляться столь быстро, затем прикрыл глаза и позволил себе слабо улыбнуться, почти не скрывая своего удовольствия от недавнего маневра наставницы.
- Мне уже лучше, чем было тогда, - приподняв веки, Эйнеке взглянул из-под полуопущенных ресниц аккурат в глаза напротив. Ответ получился довольно-таки уклончивым, но Эйнеке вряд ли бы вообще смог ответить прямо. Немного помолчав, юноша все же изволил несколько дополнить сказанное раннее, - Но все равно дурно, - вот так вот. Ни больше, ни меньше.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (23-05-2016 10:10:05)

Похоже вполне безобидная актерская игра Эйнеке имела определенный успех. По крайней мере ему удалось убедить Ланатиэль в том, что ему действительно плохо. Нет, ну а что? Это даже не ложь, лишь маленькое преувеличение, которое эльфийка сама для себя выдумала при помощи совсем ненавязчивых действий и слов со стороны Эйнеке. Юноша время от времени проворачивал подобные трюки, изображая из себя больного и добиваясь тем самым либо возможности откосить от излишне скучного или попросту бесполезного (по крайней мере с точки зрения самого Эйнеке) занятия, либо еще каких не слишком значительных, но все же приятных и удобных послаблений со стороны учитилей. Впервые Эйнеке проворачивал такой номер с Ланой. Было ли ему совестно? Нет. Цель оправдывает средства - еще одна жизненная установка, вбитая Эваном Вейнсом в головы его драгоценных внуков. Сейчас подростка не слишком-то волновала моральная сторона вопроса, только необходимость выдержать в своей актерской игре золотую середину. Привлечь к себе вдоволь внимания, но не перегнуть палку, вынудив наставницу отправиться за лекарем или родителями своего воспитанника. Подобный расклад лишил бы Эйнеке даже шанса на успех, а он уж больно сильно вцепился в надежду достичь его, позволяя рукам заботливой наставницы отводить в сторону от чуть курносого лица непослушные пряди иссиня-черных волос и довольствуясь ее ласками.
- Нет... Не надо, - намеренно медленно, на выдохе протянул Эйнеке в ответ на предложение Ланатиэль приготовить лечебную настойку. Это было бы излишним. Хотя Эйнеке бы не отказался от медовухи, остатки которой они привезли с ярмарки, а еще лучше от вина, красного. Однако озвучивать подобные пожелания юноша не стал. Предпочел отмолчаться, вновь прикрывая глаза и осторожно сжимая в чувствительных пальцах девичью ладонь, что совсем недавно легла поверх его руки, прислоненной к чужой щеке. Большего юный полукровка себе пока не позволял, хотя и шальные мысли уже начинали проскальзывать в голове, раззадоривая мальчишку все сильней и сильней. Постепенно нарастающий азарт давал знать, а может тому виной было очередное прикосновение поддатливых девичьих губ у скулы. Эйнеке вновь улыбнулся. Слабо и вполне естественно - прирожденный актер, что поделать? На предложение все же позвать лекаря или родню юноша ответил парой довольно категоричных покачиваний головы, от чего вьющаяся грива черных волос рассыпалась по расслабленным плечам.
- Ничего не надо, просто побудь рядом со мной... - тихо попросил Эйнеке, вновь открывая свои синие глаза и заглядывая в глаза напротив, - Emm'asha, - добавил он спустя мгновение, еще раз улыбнувшись той самой чуть лукавой улыбкой, обаяния которой хватило бы на десяток подобных.

Emm'asha - моя девочка.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

А нет, все-таки малясь перегнул палку. Не рассчитал крайней впечатлительности своей жертвы. Зато ситуация получилась, наверное, довольно комичная, если посмотреть на это со стороны и исключить такие детали как жутко перепуганная эльфийка, ненадолго ушедшая подлечить себе нервишки некрепкой выпивкой, но все же вернувшаяся обратно к своему ученику, продолжавшему за ней пристально наблюдать из-под полуопущенных ресниц. Нет, что-то в происходящем определенно веселило Эйнеке, хотя он как-то не очень любил подобные трагикомедии. Возможно, он действительно переиграл, а возможно, слишком рано начал проявлять более активные признаки жизни, постепенно переходя в атаку. Теперь мальчишке пришлось ненадолго ослабить свой напор, чтобы как следует разобраться в происходящем. Что именно он сделал не так? Где допустил оплошность? И чего именно успела надумать себе Ланатиэль, внезапно оказавшаяся настолько выведенной из равновесия? Постепенно до юноши начало доходить – похоже, девушка решила, что он бредит. Однако забавно и досадно одновременно, но вполне исправимо. Главное немного поразмыслить как быть дальше и решение найдется само собой. Отказываться от задуманного парень все еще не намеревался, да и с чего бы это? Он только-только опять начал входить во вкус, наслаждаясь процессом. И кому из столь молодых юнцов не хочется попытать удачу с куда более зрелой женщиной? И обещать он уже обещал, а обещания следует исполнять. В конце концов, теперь это дело принципа! И зверского юношеского любопытства, тесно связанного еще и с раздутым самомнением.
- Мне явно становится лучше, - очевидно более бодрым и даже веселым (или скорее даже чуть насмешливым) тоном протянул Эйнеке, взглянув снизу-вверх на Лану, крепко обнимающую его и прижимающую к себе. Ему вполне нравились эти объятия и сам факт близости гибкого женского тела, да только вот этого было определенно мало. На удивление крепко обхватив эльфийку за талию, Эйнеке потянул ее ниже, на свои колени. Так ему казалось будет куда сподручнее и интересней. Хватка не ослабевала. Юноша заметно переменился. Приободрился и оскалился в хитрой усмешке. Взгляд стал острым и ясным. Синие глаза продолжали упрямо смотреть в лицо напротив. Выражения некоторого торжества и веселья скрыть не удавалось, да и, наверное, не стоило. В конце концов, Ланатиэль совсем не дура. Она поймет, что что-то пошло не так, не по тому сценарию, который она до сего момента видела перед собой. По крайней мере вместо мальчика больного и слабенького ей кто-то подсунул вполне себе ничего… бодренького и хитро усмехающегося, если не нагловатого. Да уж, шалость удалась. Ну или почти удалась.
- Будь со мной, и мне станет еще лучше. В конце концов, я все же обещал, - Эйнеке вскинул голову, вызывающе глядя на эльфийку и все еще продолжая ее прижимать к себе одной рукой, а второй уже слегка оглаживая спину. Он хотел… много чего хотел, но опять же шел по более привычному пути. Ослаблял повод, давая почувствовать немного свободы, давал право выбрать поддаться или залепить звонкую пощечину, хотя как такового выбора на самом деле даже в мыслях не допускал. Властная натура проявляла себя во всей красе, что еще сказать?   
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Есть некоторое особое удовольствие в том, чтобы смотреть на лица людей (или нелюдей, не суть), которых ты только что провел, но они это осознали. Запоздало, но осознали. В большинстве случаев вырисовывается настолько неповторимая и удивительно яркая игра самых различных эмоций, что просто трудно удержать себя от восторженного гиканья. Эйнеке смотрел на ошарашенную Лану, совершенно невинно ей улыбаясь в ответ и продолжая обнимать ее, хоть девушка и в порыве чувств аж взвилась прочь от него. Недалеко и ненадолго. Юноша держал довольно крепко, ожидая окончательного решения эльфийки. Ударит или смирится? Этот вопрос интриговал как никогда сильно, буквально выворачивал душу от неконтролируемого любопытства и жажды получить свое. И Эйнеке дождался своего. Хлесткая пощечина заставила его прикрыть глаза, чуть отвернуть голову и раздраженно зашипеть, чувствуя на щеке горящий след от чужой ладони. Да, больно и да, не очень приятно, но вполне заслужено, а как бодрит! Всегда приятно сознавать, что твои поступки и решения имеют хоть какую-нибудь власть над эмоциями другого живого существа. Сегодня, кажется, Эйнеке своими выходками довел Ланатиэль до предела возможного. По крайней мере, раньше она его никогда не била, не пыталась влепить пощечины. Впрочем, до сегодняшнего дня он никогда и не проявлял к ней большего интереса, чем то позволял учебный процесс. Пара довольно громких, хотя и безобидных (право слово, Эйнеке и не такого наслушаться успел от сверстников) оскорблений тоже были вполне заслужены. Коротко рыкнув, полуэльф вновь повернулся лицом к наставнице и, откровенно гордо вскинув голову, устремил на нее несколько надменный взгляд, так и говорящий, мол, я позволяю тебе это, только потому, что признаю свою вину. В конце концов, нужно сохранять достоинство. Тем более в такой ситуации, где ты по сути дела, и виноват. Несколько не ожидая дальнейшей лояльности со стороны Ланы, но все еще не собираясь отступать, Эйнеке вновь потянул эльфийку на себя. К некоторому удивлению она поддалась, вероятно сделав свой выбор в пользу не только первого варианта действий, но и второго одновременно. Забавно. И увлекательно.
Он ничего не обещал ей. Молчал, хитро улыбаясь в ответ. Как можно обещать, не имея стопроцентной гарантии сдержать слово? Нет, на сегодня лжи и фальши хватит, пока есть и куда более занятные вещицы. Например, поцелуи. Эйнеке чувствовал их. Отзывался на них. Сначала нарочито неохотно, растягивая момент, а после все более и более напористо и нагло. Излишней горячий нрав принуждал перехватить инициативу в свои руки, но все еще вполне трезво и ясно мыслящий разум советовал не торопиться, подождать. Пока они здесь, на кресле не к чему тратить слишком много сил, ведь запас их после всех сегодняшних приключений довольно ограничен. Некоторая степенность и умеренность не станут лишними. Дыхание несколько сбилось, стало чуть более учащенным и взволнованным. Кровь заиграла в жилах, а касания… касания были уже более смелыми и откровенными. Если раньше Эйнеке позволял себе касаться только спины наставницы, то теперь он вполне по-хозяйски гладил ее талию и бедра одной рукой, а вторую переложил на затылок. Слегка надавив, принудив не прерывать последний поцелуй, юноша сделал его куда более страстным и глубоким, затем нехотя оборвал, чтобы, ненадолго приостановив все свои посягательства, взглянуть Лане в глаза, да вновь оскалиться в лисьей улыбке. Некий лихорадочный блеск уже в глазах самого Эйнеке говорил о том, что еще немного и отказываться от логического продолжения этого безобразия уже будет поздно.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Кажется, теперь Эйнеке начинал понимать, почему почти все мальчишки его возраста (плюс-минус пару лет) грезили затащить в койку кого из своих молоденьких наставниц. Все-таки не идет оно ни в какое сравнение с девчонками-ровесницами, которые в большинстве своем банально недостаточно опытны, смелы и раскованы. Ну, либо Эйнеке так везло. Вообще, глупо пытаться подводить, так скажем, в этом вопросе статистику. Не так уж много Эйнеке девок перепортил в отличии от старшего братца, чтобы хоть как-то сравнивать, однако определенная разница ощущалась уже сейчас. По крайней мере, такого азарта и огня полукровка от Ланатиэль как-то не ожидал. Впрочем, оно было приятно. Только мешало сохранять остатки самоконтроля, не давало беречь силы и не кидаться сразу в крайности, что уже определенная проблема. Нда, довольно-таки хреново быть совсем еще юным, но мурыжить себе голову мыслями на тему вроде «хватит ли мне сил?» или «не начнется ли приступ кашля?». Голова понемногу шла кругом, благо что причиной того был уже отнюдь не близкий обморок, а нечто куда более приятное, хоть и энергозатратное, но коли сам уж затеял, и дама совершенно не возражает, даже наоборот откликается на каждое движение, что-то мурчит и рычит ему в ухо, да льнет все ближе и ближе… Что именно рычит и мурчит? Вот это Эйнеке улавливал с трудом. Слишком был сконцентрирован на себе и своих ощущениях. Физически отзываясь на ласки девушки и даже не забывая в ответ ласкать ее, духовно полуэльф предпочитал оставаться лишь с собой, отвергал всякую возможность нежных романтических чувств при всей этой котовасии, да и с чего бы то это? Для минутного развлечения, которое все-таки вот-вот может оборваться по желанию одной из сторон (хотя черта с два Эйнеке теперь позволит Лане добровольно остановиться!) лишней требухи не требуется. Хватит одного только обоюдного желания, похоти и все еще не угасшего любопытства, что толкало юношу все-таки забыть про голос разума и отдаться любовной горячке.
- Сейчас ты мне не наставница, - оскалившись чуть шире и тихо усмехнувшись, протянул юноша. Довольно беззлобно, кстати. Все же он изволил несколько оторваться от себя любимого и уловить смысл сказанных эльфийкой слов. Возможно, тому способствовало прикосновение к все еще несколько саднящей щеке, а может и вовсе чистая случайность. Слишком трудно в подобных ситуациях предсказывать за что зацепится в следующую секунду мутнеющий разум. Реакции тела в данном случае куда более линейны и очевидны. Реплика Ланы относительно первого раза вызывала у Эйнеке очередной короткий, но куда более громкий смешок, не более. Ничего говорить в ответ юноша не собирался. Интересно, почему женщины так любят говорить в столь интересные моменты жизни? Да еще и темы такие затрагивают… Впрочем, первый раз. Самый первый раз. Он действительно был несколько волнительным. Тогда был страх узнать, что ты чем-то хуже брата или любого другого сопляка тех же лет. Неоправданный страх. Сказать честно, тогда Эйнеке был несколько разочарован и озадачен. Он ожидал большего, а все оказалось довольно… незамысловато и прозаично. Потому-то, наверно, и ушел без сожалений. Сейчас… Сейчас была определенная надежда и интерес, но уже зародившийся давненько скептицизм не допускал самого факта наличия испуга или беспокойства. Все будет так, как будет. Не велико дело, чтобы из-за него мотать себе нервы – весьма удобная позиция. Эйнеке, пользуясь моментом, покуда Лана занята очередным поцелуем, с силой надавил девушке на бедра, заставляя сесть, прислониться ближе, почувствовать. Допустил небольшую паузу, урывая глоток воздуха, а после, отведя в сторону гриву чужих волос, прильнул губами к девичьей шейке, целуя или скорее куда больше кусая ее – уже тогда ласки этого полукровки граничили с определенной грубостью и жесткостью, страсть туманила сознание, лишала возможности выразить себя в чем-то более пристойном и мягком, нежели укус. 
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (23-05-2016 21:44:30)

Последствия? К Рилдиру последствия! Во-первых, некогда о них сейчас думать, столько всего любопытного стоит еще провернуть, чтобы вдоволь насытить свой интерес к этой женщине. Да, это осудят. Да, этого не одобрят. Особенно не одобрит учитель самой Ланы и родные Эйнеке. Но им знать о том совершенно необязательно. Юноше было важно сохранить удобный источник знаний под рукой у себя. Ланатиэль и была для него именно таким вот удобным источником знаний, не больше и не меньше. Он бы приложил все силы, чтобы удержать ее рядом, а посему не стал бы делать из этой мимолетной интрижки достояние общественности. Эйнеке вообще был не склонен что-либо с кем-то обсуждать, особенно сугубо личное. Слишком уж скрытным рос молодой маг. Даже от брата он скрывал свои любовные похождения, а ведь с Наталем они почти единое целое – одна душа на два сердца. Другое дело, что следовало обеспокоиться тем, как будет чувствовать себя Ланатиэль уже по утру, после всех этих любовных игрищ, однако Эйнеке все еще цеплялся исключительно за свои эмоции и ощущения, напрочь забывая о чужих и уделяя им внимание крайне посредственное. Возможно, Ланатиэль еще сможет «переключить» своего воспитанника на более верную линию поведения, но пока… пока Эйнеке был собой. Исключительно собой. К добру или к худу, но все же. Лана между тем заняла куда более удобную позу, устроившись на коленях юноши и подобрав длинный подол белого платья, казавшегося теперь таким лишним… как и камзол. Такой тесный и вычурный. Впрочем, пускай пока остаются. Ненадолго. Учитывая насколько эльфийка и полукровка распалились, это лишь вопрос времени. При чем довольно непродолжительного. Рано или поздно руки и до этого доберутся, а пока Эйнеке нашел им лучшее применение. Пока одна рука была занята тем, что поддерживала чужие волосы, не позволяя им рассыпаться по хрупким плечикам девушки, вторая уже бессовестно гладила чужие ножки, да и, чего греха таить, далеко не только ножки, но и все что скрывал ранее подол платья и до чего только могла дотянуться. Ну а что? В таких делах логика предельно проста. Если юбку задрали – значит можно! Недолго думая, Эйнеке совершенно бесстыдно сжал чужую ягодицу, да громко и крайне довольно хмыкнул, чуть осклабившись.
- Не уволил… - промурылкал юноша, ненадолго отвлекаясь от покусываний нежной кожи у основания тонкой шеи. Ладно, возможно, даже не так уж глупо разговаривать во время подобных утех. Это довольно весело, бодрит, дает возможность между делом поупражняться в остроумии и немножко перевести дух – сплошь одна польза, если слишком уж не увлекаться! – Дал отгул… - вновь прикусил, сжимая челюсти и чувствуя, как где-то совсем неподалеку отчетливо бьется артерия. Это будоражило и пьянило почти столь же сильно, как и те весьма недвусмысленные движения эльфийки, якобы пытавшейся удобнее устроиться у него на коленях, и ее же непроизвольный тихий стон. Даже дразнить не стоило. Эйнеке и без того уже медленно, но верно сходил с ума от самой атмосферы происходящего. Бездна побери, но его это цепляло! Цепляло куда сильнее и острее, нежели раньше, с другими женщинами. Фляжка? Нет, Эйнеке в отличие от Ланатиэль даже и не смотрел уже в сторону выпивки. Ему и без того хватало накала страстей, а взгляд… взгляд сам собой приник к взволнованно вздымающейся груди девушки. Подол уже задрали, обнажая весьма интересные части тела, следует восстановить справедливость и тут. Ненадолго отпустив волосы Ланы, юноша потянулся к ее не скрытому тканью платья плечу. Ловкое и довольно уверенное движение – одежда сползла вниз, оголяя вполне приятные глазу округлости. Самодовольно ухмыльнувшись, Эйнеке коротко взглянул на Ланатиэль, словно бы прося у нее дозволения продолжать.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

В тихом омуте, да бесы водятся, а может не только бесы, но и демоны покрупнее. Пожалуй, это относилось к обоим участникам сей небольшой, но уже весьма бурной феерии. Да, пожалуй, Эйнеке определенно не хватало умения, однако, зато каков энтузиазм! Распаляясь все сильней и сильней, да еще и получив одобрение делать что угодно, юноша явно разошелся не на шутку. А Ланатиэль? Кто бы мог подумать, что мягкая и в рамках приличия скромная дева окажется столь… открытой, если не развратной в постели? Ну, почти постели. До нее они еще не дошли, хотя и похоже пора переместиться туда близилась. Слишком уж тесно становилось на кресле, категорически не хватало пространства для маневра, да одними касаниями сыт не будешь. Во всякой любовной игре рано или поздно наступает момент, когда с легкой закуски следует перейти к основному блюду – это понимал даже сопляк со столь невеликим «стажем», как Эйнеке. Ему хотелось большего. Еще большего чем сейчас, ведь голос разума стих, перестал зудеть об необходимости тянуть время, экономя силы, и позволил молодому полукровке окончательно и бесповоротно уйти во власть довольно-таки низменных чувств и древних как мир инстинктов. Только необходимость время от времени отзываться на реплики девушки помогала полуэльфу сохранять хоть какой-то небольшой кусочек сознания в относительной ясности. Вестимо тот самый, что отвечал за «разговорно-болтательную» функцию, но никак не за осознание сказанного, ибо мальчишка, откровенно говоря, едва ли улавливал, что нес. Ощущения собственного тела нынче увлекали куда больше и сильнее слов, но скатиться до одного лишь неразборчивого рыка не позволяло самолюбие. И, может быть, самую малость совесть.
- Ходить голышом по городу – неприлично… - какая только глупость не сорвется с языка, когда ты пьян и без вина! Но, нынче Эйнеке был слишком занят, чтобы как-то смущаться подобных ляпов. Раздевали его, избавляя от излишков одежды вроде плаща, раздевал и он, стягивая с женских плеч платье и бесстыдно разглядывая прелести чужого тела. Впрочем, последнее длилось сравнительно недолго, ведь и без того обкусанные губы вновь были награждены вниманием со стороны Ланы, как и аккуратное заостренное ушко, спустя несколько мгновений. Рилдир побери, неужели правду говорят, что всем остроухим рвет крышу от подобного рода манипуляций с их тащем-то ушами? Эйнеке отчего-то теперь был готов уверовать в этот забавный предрассудок. Потом шея. Юноша чувствовал касания чужих губ и обжигающе-горячее дыхание на своей шее. Ненадолго прикрыв глаза, он чуть запрокинул голову, сам подставляя уязвимое горло для чужих ласк и поцелуев. Это дурманило. В отличии от неожиданной паузы. Брат? Лана что-то говорила о брате. Эйнеке лишь коротко рыкнул, затем изогнулся, требуя продолжать. Какого она прервалась? Ах да, он похоже все-таки окончательно отключился от реальности, перестав худо-бедно воспринимать слова. Руки юноши блуждали по женскому телу. Ноги, бедра, грудь… он продолжал изучать Лану, сжимая ее все более и более сильно и грубо. Как-то ну совсем не до нежностей и аккуратностей было, что поделать? Да и опьяненный разум был занят осмыслением иной не столь давно прозвучавшей фразы…
- Все? – протянул Эйнеке, открывая глаза, но, все же блаженно щуря их и тихо мурча при этом, - Совсем все? – с некоторой насмешкой и вызовом поинтересовался юноша, явно подтрунивая над эльфийкой.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (25-05-2016 17:29:16)

Все новые и новые поцелуи, прикосновения и полубессмысленные фразы, звучащие как в бреду. Это сливалось в одно. Смазывалось, теряло привычную ясность и остроту, но продолжало пьянить и дурманить почище травы, украденной из личных припасов наставника алхимии в Академии. Ему можно все? Все что угодно в пределах этого дома? Чудесно! Осознание вседозволенности лишь подстегивало юношеское любопытство, заставляло все больше и больше отдавать себя процессу изучения и познания. Познания чего? Хороший вопрос. Возможно, деталей весьма тонкого вопроса плотских утех, где без определенной практики не понять и четверти видимых нюансов, про незримые и негласные говорить даже не стоило. Возможно, свою наставницу, переменившуюся вдруг до неузнаваемости и проявившую самые неожиданные свойства собственной натуры. А возможно, и себя самого, грани своего восприятия, чувства и физические возможности тела, что явно решило нынче удивить самого полукровку. Совсем недавно он действительно был на грани обморока, израсходовал весь свой магический резерв, а теперь... теперь полон энергии, даже больше, Эйнеке ощущал себя как никогда сильным и здоровым. Много сильнее и здоровее большинства своих сверстников. Неужели его настолько сильно одурманила любовная лихорадка? Неужели она имеет такую власть?
Вероятно да, потому как Эйнеке совершенно не помнил, когда успел оказаться за пределами кресла, да еще и почти без одежды. Плащ и камзол валялись где-то на полу, осталась лишь рубашка, которая действительно стала лишней. Юноша не сопротивлялся попыткам Ланы избавить его от докучливой детали гардероба, наоборот поддавался ей, помогал, выгибаясь вперед. Совсем скоро тряпица оказалась где-то у ног двух разгоряченных остроухих, а Эйнеке, с силой сжимая в руках трепещущее девичье тельце, вновь ушел с головой в процесс любовной игры, медленно, но верно достигающей новой точки, нового этапа. Стройная ножка прильнула к бедру мальчишки. Эйнеке, все еще несколько удивляясь своей силе, подхватил Ланатиэль, обнимая и прижимая к себе. Донести до кровати? Не вопрос! Юноша совершенно не чувствовал веса чужого тела. Чувствовал он только сладкое волнение в груди и отчетливо бьющее в мозгу желание. Она будет его. Он же позволит ей звать себя своим. На время этой ночи все дозволено. Кроме отказа. Этого бы Эйнеке уже не стерпел, да и попросту не понял. Жажда быть ближе. Еще ближе, чем было дозволено прежде и чем есть сейчас. Она только усилилась, стоило ощутить чужое невыносимо обжигающее дыхание близ собственного уха. С тихим рычанием Эйнеке вновь вцепился в чужую шею, тревожа нежную девичью кожу порывистыми, недостаточно сдержанными и размеренными прикосновениями губ и укусами. Он не видел куда шел, но и без того прекрасно знал. К постели. Только уперевшись коленом в ее край, полукровка наконец остановился и, перестав терзать чужую шею, торжествующе усмехнулся. Бесстыдный взгляд, странная радость на грани откровенного помешательства в глазах. Эйнеке определенно нравилось предаваться своим низменным страстям, переставать быть в полной мере эльфом или человеком, делая выбор в пользу простого, понятного и скорее звериного. В юности это не пугало и не отвращало. Скорее привлекало.
Перестав столь сильно и явно поддерживать Ланатиэль, Эйнеке отвлекся на чертов корсет, что вызывал у него отчетливое желание сорвать его и выкинуть прочь, чтобы не мешался. Ловкость рук, наученных разного толка трюкам, брала верх над неопытностью. Ненавистная вещица была отправлена на пол, а увлекшая полукровку женщина на постель. Оказавшись сверху, Эйнеке коротко рыкнул и оскалился, затем тонкие пальцы, почти не касаясь, пробежались по чужому телу. От ключицы к бедру. Оттягивая легкую и податливую ткань платья, но вместе с тем обнажая сокрытое ею. Больше эта проклятущая тряпица не нужна. Избавившись и от нее, Эйнеке в новом приступе энтузиазма вновь вернулся к тонкой шеи, но, не задержавшись там надолго, перенес свои грубые ласки на неровно вздымающуюся девичью грудь. Между тем, пока правая рука придерживала Ланатиэль за талию, левая уже поглаживала эльфийку у внутренней стороны бедра.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (27-05-2016 14:52:42)

Она поддавалась, тихо постанывала и выгибалась навстречу. Не переставала ластиться к нему, но и ласкала сама. Совсем скоро она действительно будет его, она и уже сейчас его. В определенном смысле, ведь Эйнеке удалось завладеть вниманием. Без всяких чар и магии внушить Лане то, что она якобы желает его, внушить столь убедительно и неожиданно ловко, что она даже не пытается одуматься, остановиться и прекратить идти по наклонной. Впрочем, уже не та фаза, не тот момент, когда есть какой-то шанс взять себя в руки. Он ее уже прижал лопатками к постели, избавил от одежды, а теперь… теперь еще немного оттягивал момент, наслаждаясь происходящим, смакуя его и свою небольшую победу. Эта партия за ним. Просто потому, что юноша оказался чуть хитрее, наглее и удачливее чем ему следовало бы. Еще немного, еще пара мгновений торжества и самолюбования, ведь они сродни наркотику. Пьянят и подогревают чувства, позволяя питать надежду на то, что в этот раз алгоритм весьма незамысловатых действий, навязанных древними как мир инстинктами, принесет чуть больше удовольствия и интереса, нежели в прежние разы с другими самками. В конце концов, в этот раз все изначально было не так как раньше. Все было более увлекательно, более насыщенно и ярко. Или же причина заключалась в неправильности подобного увлечения? Недоступное манит, запретный плод сладок – не зря так время от времени говорят друг другу людишки, не забывая при том многозначительно улыбаться. Впрочем, собственную природу не обманешь. Излишнее мышечное напряжение начинало порядком докучать, если не раздражать, внушая остаткам разума невообразимое беспокойство. Желание становилось еще сильнее и еще отчетливее. Оно концентрировало вокруг себя все внимание. Заставляло сжимать пальцы все сильнее, кусаться все чаще, а рычать чуть злее и громче. Совсем скоро молодой полуэльф попросту исчерпал собственный резерв терпения и потянулся к штанам, намереваясь избавиться от последнего, так сказать, мешающего фактора.   
Прозвучавший у уха приказ Ланы он не разобрал. Умение понимать чужую речь окончательно и бесповоротно ушло на второй план ждать лучших времен, а потому довольно резкое для юноши столкновение на ментальном плане заставило его на миг ошарашенно замереть, прислушиваясь к собственным ощущениям. Только в этот миг до него в полной мере дошло, чего хотела Ланатиэль своим устным приказом. Едва сумев сконцентрироваться, Эйнеке попросту разрушил собственные ментальные блоки, да поддался ближе к огоньку чужой души, касаясь ее и сливаясь с нею. Еще одно мгновение ушло на то, чтобы просто осознать произошедшее, свыкнуться с наличием ментальной связи в столь… своеобразный момент, когда оба существа, связанные теперь общими мыслями и чувствами, находятся на пределе, когда их ощущения обострены настолько, что от этого голова идет кругом. Это пугало. По началу, а после восхищало, удивляло и манило пуще прежнего. Теперь Эйнеке был не только собой, но и вместе с тем чем-то иным. Или скорее кем-то иным. Чужие желания были его желаниями. Порывы и чувства его порывами и чувствами. Забавно. Занятно и увлекательно. Раз теперь они духовно одно целое, тогда пускай и в физическом плане действуют вместе. Эйнеке, сместившись чуть ближе, дабы обеспечить девушке определенное удобство, подцепил ее руку и положил ее себе на бедро, вполне ясно давая понять, что следует делать дальше. Он ей поможет избавиться от этого последнего куска материи, мешающего сделать тот последний шаг к точке невозврата.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Отредактировано Эйнеке (27-05-2016 18:52:55)

Сплетение желаний и ощущений - оно захватывало, но не отвлекало от общей цели двух существ, ставших в этот момент единым целым. Почти ставших. Все же для того, чтобы к духовной близости добавилась и физическая следовало сделать единственный последний шаг. И Лана его сделала вместе с ним, без лишних сомнений исполнив их общее желание. Ткань штанов соскользнула с бедра. Довольно занимательным оказалось чувствовать это с совершенно разных точек и ракурсов. Ощущать своей кожей, но вместе с тем цеплять отголоски и чужого восприятия. Слияние сознаний, как оказалось, даже в этом отношении имело свои неоценимые плюсы. Оно удовлетворяло любопытство, давило рано проявившийся в столь юном существе, как Эйнеке скептицизм и откровенное разочарование в том, что всем мальчишкам до определенного момента кажется хоть и запретным или попросту недоступным, но до дрожи в коленях приятным и манящим. Теперь молодой полукровка был действительно уверен в том, что не зря затеял все это, не зря рискнул удобным источником знаний и полезным человеком (точнее эльфийкой, но не суть), сделав выбор в пользу того, что волей-неволей считал слабостью и вместе с тем данью природе. Игра действительно стоила свеч. Хотя бы просто потому, что стал доступен и возможен этот безумный момент душевного единения, шанс показать себя истинного. Без масок. Но ровно настолько, насколько это вообще возможно для существа, сделавшего непроизвольную актерскую игру неотъемлемой частью своей жизни. Наверное, впервые рядом с другим существом Эйнеке был настоящим или близким к настоящему себе.
Безмолвный зов, разливающийся долгим эхом по подсознанию. Он лишь укреплял в желании больше ни останавливаться, ни допускать излишне долгих пауз, действовать согласно обоюдным желаниям. Тем более что уже ничего не мешало, не создавало нелепых преград и помех. Ни в физическом плане, ведь последний кусок ткани - штаны - валялся где-то внизу, у ножек кровати, а может и еще невесть где. Эйнеке, признаться честно, даже не видел куда именно они с Ланой закинули этот ставший до безобразия лишним предмет гардероба. Ни в духовном, ведь все возможные мысли о том, что подобные отношения неуместны между учеником и наставницей, что это неправильно и не верно, что такого попросту не поймут, переложив всю вину за случившееся на плечи старшей из них двоих, не останавливали Ланатиэль. Теперь Эйнеке это чувствовал где-то на уровне подсознания, ощущал интуитивно, даже не вникая чуть глубже в тонкости ощущений по ту сторону тонкой кромки, где его ничего толком не соображающий (или скорее соображающий, но совершенно иначе чем всегда) разум слился с чужим. Впрочем, как быть дальше и без того казалось до смешного понятным и известным. Чтобы понять не требовалось касаться чужих мыслей, достаточно было видеть слишком явное нетерпение, чувствовать жар девичьего тельца, ощущать беспардонную настойчивость движений. Не имея больше за собой желания дразнить или просто оттягивать момент, Эйнеке поддался вперед. Довольно резко и сильно. Впрочем, после этого все же позволил себе кратковременную паузу, позволяя и себе, и эльфийке свыкнуться с новыми телесными ощущениями, прежде чем продолжать.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg

Короткая пауза, затем движение. Простое, даже примитивное. Не требующее особого навыка или опыта, но продиктованное инстинктом. Теперь это его женщина. По крайней мере на эту ночь. Его и только. Эйнеке торжествовал, вернее торжествовала некая часть его существа, предельно далекая от чувств нежных и благородных. И уж тем более возвышенных. О возвышенности и чистоте здесь и вовсе говорить не приходилось, что к лучшему. Порочность манила. Еще манила, хоть Эйнеке после будет сознавать в том определенную слабость. Если в первые мгновения этого этапа любовной игры и можно было при определенном старании уловить хоть какой-то намек на бережность и нежность, то теперь... теперь их вытеснил огонь, страсть на грани откровенной алчности и неуправляемое животное стремление использовать самку по ее прямому назначению. Их ментальная близость? Да, Эйнеке ее сохранял, позволял чужому сознанию сливаться воедино с его, но даже тут он вел игру на своих правилах. Давал волю собственной горячности и жадности, поглощая и подминая под себя каждый свободный и доступный кусочек чужого сознания. Ланатиэль его. Во всех смыслах. Полуэльф совершенно не скрывал и не смущался своего нынешнего отношения к ней. Не нравится? Сама виновата, раз позволила себе стать трофеем в чужих руках. Нравится? Великолепно! Пожинай же плоды своих решений и поступков. Сейчас и после. Последствия такого шага будут несомненно. И для Эйнеке, и для его наставницы. Но о них полукровка не намеревался даже думать. Его сознание сейчас воспринимало исключительно простые и линейные идеи и помыслы вроде "я - охотник, она - добыча, раз попалась, значит мой трофей и собственность, что хочу, то и делаю!".
Когтями по спине - сойдет за напоминание о том, что даже с пойманной дичью следует сохранять определенную осторожность. Впрочем, сейчас эта боль была сладкой. Сладкой и страшно приятной. В определенные моменты боль только усиливает ощущения, либо дополняя их, либо действуя на контрасте. Ощущая жгущие полосы на спине, оставленные чужими ногтями, Эйнеке против воли рассмеялся. Несколько нервно и истерично, ведь все его эмоции были на пределе, а после смех этот вновь перешел в рык. Не останавливаясь, не сбавляя темпа и наращивая его покуда это было только возможно, юноша дернулся вперед, еще ближе, впиваясь зубами в чужую шею. Того тоже требовал инстинкт. Как и покорности "жертвы", прижатой им к постели. Впрочем, слишком долго и слишком сильно удерживать чужую шею в зубах не было возможности. Это мешало. Определенно мешало, а хотелось ускориться еще. Достигнуть пика этого действа, что был уже близок, если верить тянущему ощущению внизу живота. Еще несколько рывков, и... все. Без лишних слов, действ и чувств. Просто все. Пребывая в состоянии отупляющей эйфории, Эйнеке несколько мгновений еще сохранял свое положение сверху, затем несколько неохотно сдвинулся в сторону и лег сбоку, тяжело дыша и восстанавливая дыхание, но все же он притянул к себе Лану, сгребая ее в подобие объятий и прижимая ближе, чтобы по-прежнему ощущать жар ее тела. Нечто вроде самодовольной торжествующей улыбки кривило губы юнца.
http://sh.uploads.ru/Y63U2.jpg